Вставай страна огромная кто написал
«СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА». АВТОР СЛОВ АЛЕКСАНДР БОДЕ
Александр Адольфович Боде. Фото 1910-х.
Долго искал и всё не мог обнаружить в сети интернета дореволюционную фотографию Александра Боде, рыбинского преподавателя гимназии, написавшего в 1916-м «Священную войну».
Ту, что в июне 41-го так пригодилась и стране, и поэту Лебедеву-Кумачу. А сегодня обнаружил, что фото Боде уже год лежит в моем компе, в папке «Сообщения». (Ссылку даю в конце поста.)
Александр БОДЕ
СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА
Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой С германской силой тёмною,
С тевтонскою Ордой!
Пусть ярость благородная Вскипает, как волна! Идёт война народная –
Священная война!
Как два различных полюса, Во всём различны мы. За свет, за мир мы боремся,
Они – за царство тьмы.
Дадим отпор душителям Всех пламенных идей, Насильникам, грабителям, Мучителям людей*.
Пусть ярость благородная Вскипает, как волна! Идёт война народная –
Священная война!
Не смеют крылья чёрные Над Родиной летать. Поля её просторные
Не смеет враг топтать!
Гнилой германской нечисти Загоним пулю в лоб. Отребью человечества
Сколотим крепкий гроб!
Пусть ярость благородная Вскипает, как волна! Идёт война народная –
Священная война!
Пойдём ломить всей силою, Всем сердцем, всей душой, За землю нашу милую,
За русский край родной!
Вставай, Страна Огромная! Вставай на смертный бой С германской силой тёмною
С тевтонскою Ордой!
Пусть ярость благородная Вскипает, как волна! Идёт война народная –
Священная война!
1916
* Выделенная курсивом и отмеченная звездочкой строфа или дописана Боде уже во второй половине 1930-х (но до 1938) перед тем, как автор послал текст поэту Лебедеву-Кумачу, или присочинена плагиатором 23 июня 1941.
Справка: Александр Адольфович де Боде родился 22 марта 1865 г. в городе Клинцы Черниговской губернии. В 1891 г после окончания филологического факультета Московского университета преподавал древние языки в Лифляндии. Женился на дочери коллежского советника Н.И.Жихаревой, приняв православие. Имел чин коллежского советника, что соответствует полковнику по Табели о рангах. Награждён орденом Св. Станислава 3-й и 2-й ст., Св. Анны 3-й ст. В 1906 г. А. Боде (так он подписывался) переведён учителем русской словесности в Рыбинск.
Как и положено потомкам русских немцев-дворян, Боде был русским патриотом.
Песню он написал в начале 1916 года.
Зинаида Боде, 1899 года рождения, в замужестве Колесникова, пишет: «Впервые эта песня была исполнена отцом 3 мая 1916 г. без всякого аккомпанемента в Рыбинском городском театре на концерте в честь солдат и офицеров, возвращающихся на фронт после ранений и болезней».
Уточняю: концерт давался для офицеров расквартированного в Рыбинске 182-го пехотного Гроховского полка, до того уже принимавшего участие в боях и возвращенных в город на переформировку и лечение. Часть из них Боде лично хорошо знал.
В 30-х Боде жил в поселке Кратове под Москвой. Полагая, что война с Гитлером неизбежна, он в 37-м послал текст Лебедеву-Кумачу, которого считал также русским патриотом. Но ответа не получил. Правда, дочь вспоминала, что на третий день войны (на самом деле это должен быть второй день войны, то есть 23 июня) к отцу приезжал какой-то московский господин, но, узнав, что Боде умер, тут же ретировался (так со слов Зои Колесниковой в начале 80-х рассказал мне журналист Андрей Мальгин).
24 июня 1941 года «Красная звезда» и «Известия» напечатали песню «Священная война». Александров написал музыку на уже опубликованный текст.
АВТОГРАФ БОДЕ ИСЧЕЗ ИЗ СЕЙФА «ЛИТГАЗЕТЫ»?
Автограф Боде (хотя и не с него дочь списывала текст песни в своем письме в «Литературную газету») всё-таки был. Андрей Мальгин мне рассказывал, что дочь Боде передала ему листок с песней, и Мальгин сообщил об этом своим начальникам. Зачем сообщил? А затем, что начальство потребовало предъявить автограф Боде. Мол, без него публикация невозможна. И дочь Боде при встрече автограф передала. Я ждал развития событий. Но ничего не происходило. При следующей встречи с Андреем спросил, будет ли публикация? Он сказал, что не будет. «Почему? Цензура?» Мальгин замялся. И после паузы: «Я положил листок в редакционный сейф. Утром его там не оказалось».
А старушка вскоре умерла.
PS. Летом 2018 г. Андрей мне написал, что не помнит эпизода с исчезновением автографа из редакционного сейфа. Что ж, спустя четыре десятилетия такое бывает. Допускаю, впрочем, что это ошибка моей памяти, и речь шла не об автографе Боде, а о списке, сделанном рукой Зои Колесниковой.
Василия Лебедева-Кумача обвиняли в плагиате. (Якобы он присвоил слова популярного довоенного фокстрота «Маша», написанные Ф.М. Квятковской.) Но потом были разъяснения, мол, виноват не Лебедев-Кумач, а Утесов, приписавший ему этот текст на обложке пластинки уже после смерти кумачевого песенника.
5 июля 2000 г. «Независимая газета» опубликовала опровержение: «Редакция “Независимой газеты” сообщает, что сведения, изложенные в статье внештатного корреспондента Владимира Шевченко “Священная война” – эхо двух эпох” (“НГ” от 08.05.98), о поэте-песеннике В.И. Лебедеве-Кумаче признаны судом не соответствующими действительности и порочащими честь, достоинство, деловую репутацию автора песни “Священная война” В.И. Лебедева-Кумача. В связи с чем редакция газеты доводит до сведения читателей, что автором текста песни “Священная война” является В.И. Лебедев-Кумач. В.И. Лебедев-Кумач не является автором русского текста фокстрота “Маша” (“У самовара”) и никогда не присваивал себе авторство этого текста. Редакция “Независимой газеты” и Шевченко Владимир Артемович приносят извинения Деевой М.Г.».
«Красная звезда». 24 июня 1941
«Известия». 24 июня 1941
Публикации идентичны. Но в «Красной звезде» под текстом стоит «В. Лебедев-Кумач», а «Известиях» «Вас. Лебедев-Кумач». Передавая стихи в две разных редакции, автор почему-то их не подписал. И другая странность: никакой музыки нет и в помине, есть только стихи, но уже после каждой строфы уличающее плагиатора слово «Припев».
* * *
В конце 1990-х археолог Евгений Рябинин сказал мне, что человек, в 37-м создававший стихотворные инструкции, как разоблачать скрытых врагов и на кого стучать, в принципе не может поставить рядом два слова: «ярость» и «благородная».
Я предпринял микроразыскание, и оказалось, что «благородная ярость» – выражение Блаженного Августина:
«Благородная ярость очищает душу; слепая ярость губит ее». (Этика: словарь афоризмов и изречений, Составители: В.Н.Назаров, Е.Д.Мелашко, М.: АО «Аспект Пресс», 1995. Стр: 304.)
Ну а Августин взял у Платона. В Пятой книге «Диалогов» читаем:
«Однако любой должен уметь сочетать яростный дух с величайшей кротостью. Есть только одно средство избежать тяжких, трудноисцелимых и даже вовсе неисцелимых несправедливостей со стороны других людей – это бороться с ними, отражать, побеждать и неуклонно карать их. Никакая душа не может этого совершить без благородной ярости духа».
То есть Платон и говорит о тех, в частности, средствах, которыми достойно вести справедливую войну.
Откуда это знал Александр Боде, долгие годы преподававший древнегреческий и латынь, понятно.
Откуда это мог взять Лебедев-Кумач? Ответ: из Боде.
Теперь о том, при чем тут орда.
Это обратка, унижающая потомков псов-рыцарей. Слово «орда» здесь сближено с немецким «Ordnung» (порядок).
В 41-м немцы будут нести «новый порядок», но и в Первую германскую ходили анекдоты о беспорядке у нас и «порядке» у немцев; тема эта для Руси актуальна еще со времен «Повести временных лет».
«СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА». КРУТОЙ ПОВОРОТ СЮЖЕТА
Друзья прислали фильм Станислава Говорухина «Россия, которую мы потеряли». 1992 год. Интересующий нас сюжет занимает всего минуту экранного времени. Смотреть и внимательно слушать с.56-й минуты.
https://www.youtube.com/watch?v=Qy6ul82hN4I
Говорухин говорит о том, что «Священная война» написана рыбинским учителем Александром Боде в 1916-м. В 1992-м это уже не новость. Но потом он читает первую строфу песни, и для меня это стало шоком. Откуда взял?
Читает он не так, как запомнила дочь Боде:
Не «…С германской силой темною, С тевтонскою ордой», а «…С тевтонской силой темною,
С германскою ордой».
Но так и должно быть в оригинале!
Потому что это про темную силу тевтонской архаики и про германскую орду, вторгнувшуюся в пределы западных губерний России.
А не про темную германскую силу и тевтонскую орду.
Но в таком виде это реминисценция из пушкинского перевода 1828 года.
Александр Пушкин. «Сто лет минуло, как тевтон…» Здесь темной тевтонской силе (с ее поклонением священным языческим рощам и архаическим духам) противопоставлена христианская Литва: .
* * *
Сто лет минуло, как ТЕВТОН В крови неверных окупался; СТРАНОЙ ПОЛНОЧНОЙ правил он. Уже прусак в оковы вдался, Или сокрылся, и в Литву
Понес изгнанную главу.
Между враждебными брегами Струился Немен; на одном Еще над древними стенами Сияли башни, и кругом Шумели рощи вековые, Духов пристанища святые. Символ ГЕРМАНЦА, на другом Крест веры, в небо возносящий Свои объятия грозящи, Казалось, свыше захватить Хотел всю область Палемона И племя чуждого закона
К своей подошве привлачить.
С медвежьей кожей на плечах, В косматой рысьей шапке, с пуком Каленых стрел и с верным луком, Литовцы юные, в толпах, Со стороны одной бродили И зорко недруга следили. С другой, покрытый шишаком, В броне закованный, верхом, На страже немец, за врагами Недвижно следуя глазами,
Пищаль, с молитвой, заряжал.
Всяк переправу охранял. Ток Немена гостеприимный, Свидетель их вражды взаимной, Стал прагом вечности для них; Сношений дружных глас утих, И всяк, переступивший воды, Лишен был жизни иль свободы. Лишь хмель литовских берегов, Немецкой тополью плененный, Через реку, меж тростников, Переправлялся дерзновенный, Брегов противных достигал И друга нежно обнимал. Лишь соловьи дубрав и гор По старине вражды не знали И в остров, общий с давних пор,
Друг к другу в гости прилетали.
Данное стихотворение А. С. Пушкина является переводом начала поэмы Адама Мицкевича «Конрад Валленрод».
Тевтоны на севере, а орда на юге, но Боде совмещает оба плана, сводя железную в своей упорядоченности германскую тему до воя полудикого степняка-ордынца. Надо ли пояснять, что родоначальник «долматусовской ошани» Лебедев-Кумач ни в одной из своих песен знакомства с «темным стилем» скальдов, трубадуров или «Слова о полку Игореве» не обнаружил, и фольклорных тем у него просто нет?
Поэт-песенник и исследователь истории этой песни Игорь Шап пишет мне в частном письме:
«Не смеют крылья черные /Над Родиной летать…» Вот фотография германского летательного аппарата времён Первой мировой войны – моноплан «Таубе» (Голубь). С него сбрасывались маленькие бомбы и отравляющие вещества. Это те самые «крылья чёрные». И уже в 1939-м Лебедев-Кумач использовал мысли Боде в песне «Украина моя, Украина». Как известно, Боде письмо со своим текстом отправил Кумачу в конце 1937г
Над свободным селом и над полем Черный ворон не будет летать — Мы теперь никому не позволим
Украинскую землю топтать!»
Конец цитаты
Ну а в строчке «Пойдём ломить всей силою…» аукается лермонтовское: «Уж мы пойдём ломить стеною…» (Замечено петербургским критиком Леонидом Дубшаном). Школьная программа, то есть, простите, программа гимназии. Да и столетие «дня Бородина» отмечали совсем недавно, в 1912-м.
Но это далеко не всё. В первых двух строках четверостишья совмещены еще три семантических пласта – поговорка «сила солому ломит», бурлацкая песня «Дубинушка» (ставшая популярной с шаляпинского пения: «Сама пойдет!…») и толстовская «дубина народной войны» («кстати, это не что-то, а про 1812 год, это «Война и мир «).
Однако помимо хрестоматийного набора в этом тексте есть и некий подземный этаж, который был доступен только верующему и при этом филологически продвинутому автору.
Если изъять третью строфу, то образный ряд песни становится, на первый взгляд, очень прост и понятен.
«Темная сила» – нечистая сила. Потому и война с ней – священная.
Выражение «отребье человечества» восходит к далевскому «отребье человека» – изверг. (Отреб и отребие – негодные остатки от очищенного; сор, охвостье, мякина). Это могло бы быть и случайностью, но «гнилая нечисть» и «сколотим крепкий гроб» – также не расхожие штампы сталинской эпохи, а цитаты из сакрального народного текста. Однако трудно представить, чтобы одиозный советский песенник (сын сапожника, выросший в Москве) цитировал малоизвестный фольклорный заговор от нечистой силы:
Нечисть болотная, нечисть подколодная, от синего тумана, от черного дурмана, где гнилой колос, где седой волос, где красная тряпица, порченка-трясовица, не той пойду тропой, пойду в церковные ворота, зажгу свечу не венчальную, а свечу поминальную, помяну нечистую силу за упокой.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
И отсюда естественное лермонтовское продолжение фольклорной темы в следующем куплете: «Пойдем ломить всей силою…»
Отсюда и «крылья черные» (крылья бесовской нечисти) и «поля просторные».
Песни Кумача просты, как «Правда». А тут сплошь контаминации, оксюмороны, тот «темный стиль» древней поэзии, который, разумеется, был прекрасно известен выпускнику филологического факультета Московского университета, славянофилу и преподавателю мертвых языков Александру Боде.
Свой инородческий комплекс Боде невольно выдает эпитетом «За русский край…» Вспомним рассуждение Ахматовой о «малороссе Гоголе», у которого на улице губернского города N стоят два русских мужика (мол, каких еще мужиков он хотел здесь видеть?).
Но и с русскими славянофильствующими немцами – это обычная история. Так и Кюхельбекер обличал «питомцев пришлецов презренных», которые «говорят нерусским слогом» и «святую ненавидят Русь». (Был бы Боде не немцем, написал бы в этом контексте «За отчий край родной».)
PS. ЧЕРНОВИК УЛИЧИЛ – КУМАЧ ПОЛИНЯЛ
«Черновики» песни, написанный рукой Лебедева-Кумача, опубликованы лишь частично. Два страницы из нескольких. Хранятся они в Москве, в госархиве, в собрании Лебедева-Кумача. Наследники поэта-песенника запретили показывать эти листки исследователям. Доступ может быть открыт только по специальному разрешению от наследников. Говорит это о том, что «черновики» таят в себе некую улику. Дело может быть в строках «С германской силой тёмною, / С тевтонскою Ордой!». В таком виде они никогда не публиковались и в советское время не исполнялись. Но если этот, сообщенный дочерью Александра Боде вариант, обнаружится в архиве Лебедева-Кумача, тему можно будет закрывать.
Имею основания это утверждать, потому что «черновик» первой строфы не опубликован, а первым листом в публикации «Литературного наследия» стал второй или третий.
Однако цензоры не доглядели: опубликованная «черновая» строфа уличает имитатора. В ней есть строка «Во всем различны мы…» Меж тем, и в «Красной звезде», и в «Известиях» 24 июня 1941 было напечатано «Во всем враждебны мы…» (Проверено мною по газетным подшивкам.) А вариант с «Во всем различны мы…» сообщен дочерью Боде, рукописей Лебедева-Кумача никогда не видевшей.
Строка Боде «Во всем различны мы…» (на имитации черновика она шестая снизу) уличила плагиатора.
М. М. Ситковецкая. «Из истории песни «Священная война» // Литературное наследие. Т. 78. Кн. 1. 1966. С. 433.
https://fotki.yandex.ru/next/users/olg15960418/album/222089/view/840564?page=0
Российский государственный архив литературы и искусства. Фонд 1104, оп. 1, ед. хран. 119. С. 318. (?)
* * *
Наконец, о том, почему Боде написал «Священную войну» только в начале 1916-го.
Цитирую по учебнику: «На Восточном фронте к концу 1915 немецкие и австро-венгерские войска вытеснили русских почти из всей Галиции и с большей части территории русской Польши. Но принудить Россию к сепаратному миру так и не удалось».
В другом источнике: «Россия к концу 1915 г. утратила обширные территории (части Прибалтики, Польшу и Галицию)». То есть война переместилась на русскую территорию и стала превращаться в освободительную. (А в Рыбинске появились беженцы.)
5 (18) — 17 (30) марта 1916 года в районе Двинска и на озере Нарочь Западный и Северный фронты русской армии перешли в наступление (Нарочская операция). Это была военная прелюдия к Брусиловскому прорыву, готовиться к которому стали как раз по весне.
Так что появление «Священной войны» именно в начале 1916 года вполне естественно.
Даю ссылку на статью Игоря Шапа, в которой впервые опубликована эта фотография нестарого еще Боде (тут рассказано об истории создания песни): http://parnasse.ru/prose/essay/literarycriticism/k-100-letiyu-pesni-svjaschenaja-voina.html
Александр Боде с учениками московской (?) школы. Конец 1920-х или 1930-е
ЭКСПЕРТНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ: http://imwerden.de/pdf/levashev_sudba_pesni_2001__ocr.pdf
Отклики у меня в ленте фб: Александр Ранак Замечательно. А каков Лебедев-Кумач?! Перед войной в Москве в литературных кругах его называли Лебедев-Бостон. Дело в том, что он привёз в 1939 году из освобождённой Западной Белоруссии (город Лида) грузовик чистошерстяной саржевой ткани бостон, и которую успешно реализовал по сходной цене.
Alexander Egorov Насчет тевтонской «орды» – это общее место в военной пропаганде всех стран Антанты. Англичане и французы сразу начали изображать немцев как «диких гуннов», даже с явными признаками монголоидности на наглядной агитации. Остальные союзники уже просто использовали заготовку.
Наталия Энтелис Спасибо большое, Андрей. Вся публикация целиком напоминает по структуре 1001 ночь, но каждая новая история радует новыми фактами. С Вашего позволения тоже расскажу одну историю. После первого курса Консерватории была у нас практика по народному творчеству: месяц экспедиции. Это было незабываемо и невероятно поучительно. Мы впервые слышали рассказы стариков о войне, о жизни «под немцами» (дело было, если не ошибаюсь, в 1968 году; живых и не уехавших ещё было много). Ездили и ходили мы по деревням на стыке Псковской и Новгородской областей, места глухие, но ещё не безлюдные. Незнакомых людей видели там редко, и старушки пользовались случаем поговорить «на свежачка» так что никаких песен, пока историю всей жизни не выслушаешь. Бабульки в фольклорных тонкостях не разбирались и на наши просьбы вспомнить и спеть «старые песни» откликались порой своеобразно – Соловьёва-Седого, например, могли за старинную спеть. Так что, когда одна бабушка после воспоминаний и разговоров о войне когда дело дошло до песен маленьким дрожащим голосом, но напористо, завела «Вставай, страна огромная…», я, вежливо её не прервав (она сама скоро стала путаться в словах и замолчала), авторитетно ей объяснила, что песня очень хорошая, но не старая, и рассказала про Александрова, вокзал и т. д. На что эта женщина как-то убеждённо подняла голову, пронзительно на меня взглянула (вот удивительно – лица её не помню, а взгляд помню!) и сказала (это помню почти дословно): ты, молодая, знать не можешь, а только эту песню завсегда пели, когда немец нападал. И в ту войну с германцем пели и в эту. На мои какие-то там попытки оспорить она отвечала с решительностью одно и то же. И вот я в последующие годы рассказывала об этом эпизоде, когда к слову приходилось и вывод делала такой: вот, дескать, как у бабушки смешались в старой памяти обе войны, а песня осталась! Когда я первый раз некоторое время тому назад прочитала об авторстве Боде, к моему изумлению и удовлетворению историка добавилась радость – а старушка-то была права! – и некоторый стыд за свою, выходит, неуместную тогдашнюю нравоучительность. Но вот теперь, прочитав сей длинный свиток, я понимаю, что история моя странная. Если Боде читал-пел эту песню только в Рыбинске, то откуда она это знает? Было напечатано? Устная традиция поработала? С ранеными в госпиталях так бывало: услышит во время лечения, а потом запомнит и сам исполнять станет там, куда его военная судьба занесёт. Мне такую историю Василий Павлович Соловьёв-Седой рассказывал про «Вечер на рейде». Песня в начале войны комиссию не прошла, печатать не разрешили («У нас армия город за городом оставляет, а вы хотите, чтобы солдаты слушали «Прощай, любимый город?!») и спел её он на фронтовом выступлении на свой страх и риск. А потом услышал на другом фронте. И на вопрос – откуда? – ему был ответ: в госпитале лежал, там один пел… «Один» оказался из тех мест, где композитор песню спел. В рассказе В. П. С-С еще было к нашей теме не относящееся, но забавное продолжение: я, говорит, приосанился, и спрашиваю – нравится? – а он отвечает «Да, душевная песня». А я и говорю: а ты знаешь, кто её написал? ( сам думаю- вот он скажет «композитор Соловьёв-Седой», а я и скажу «а это я и есть!» И заранее горжусь так. А он и говорит: да, знаю, говорили, морячок какой- то с Балтики, да я фамилию забыл… Тут, говорил Василий Павлович, я и сдулся…
Так что всякое со Священной войной могло произойти… Никаких неоспоримых доказательств, как песня в «ту войну с германцем» могла долететь до бабуси конечно нет. Так, домыслы, догадки… версии … Но за подлинность истории ручаюсь. Как и многое из той экспедиции, она крепко сидит в памяти.
…Ещё раз прочитала все комментарии и материалы. Какая же замечательная наука история, когда она создаётся людьми с чистыми руками.По поводу же музыки хочу заметить вот что. Я посмотрела Мазурку Глинки, ставшую для Боде, как пишется в воспоминаниях, основой для ритмики текста. Сходится. Александровская Священная война написана в трёхдольном размере. Совсем нехарактерном для советских маршевых песен, да и вообще для маршей. Ног у нас две и размер марша всегда чётный: раз-два, левой…! Или «Сено- солома!» Или 2/4 или 4/4. У Александрова, повторюсь, 3/4. Это размер той самой Мазурки, первоначально использованной Боде. Но, разумеется, песня Александрова – не мазурка.»Священная война»1941 года – типичный торжественный полонез, об этом красноречиво говорит пунктирный ритм аккомпанемента. Собственно этот характерно полонезный ритм да ещё более медленный, торжественный темп и отличают мазурку от полонеза. Со многими известными мазурками можно произвести такой эксперимент – подложить полонезный ритм, чуть замедлить темп… и готово, уже полонез.
А теперь подумайте: кто из советских композиторов того времени написал бы патриотическую песню-плакат в характере не просто дореволюционного, а имперского танца-шествия, которым открывались все великосветские и императорские балы?! Если бы не императив текста. Я считаю, что характер и ритм полонеза в музыке Александрова не менее красноречиво свидетельствуют о дореволюционном происхождении текста, чем уже отмеченная образность лексики. Традиция торжественных гимнов-полонезов в европейской культуре старая и устойчивая – вспомните Гаудеамус или «Славься сим Екатерина…» Юзефа Козловского, долгое время исполнявшего роль гимна империи.
Вообще разные идеологические музыкально-мундирные комиссии в СССР отрицательно относились к использованию композитором в массовой патриотической песне танцевальных ритмов, пусть и преображённых. Вспомните позорную историю (время другое, а идеология крепка!) запрета на исполнение песни Тухманова «День Победы» – дескать, какой позор, как можно ритм танго использовать в песне на святую тему? К счастью, время всё же было другое и со временем песню неохотно, но пустили подышать.
Резюмирую. Полонез «Священная война», знаменитое «Братья и сестры…», религиозные послабления – звенья одной цепи. Поиски скреп перед лицом опасности. События разного масштаба, но одного корня. Не уверена, что в истории с песней решение было осознанным, скорее, нехватка времени и наличие готового дореволюционного яркого патриотического торжественного текста с заданным размером и ритмом.
Елена Скударь Александр Адольфович Боде с семьёй после переезда из Рыбинска в Москву жил вместе с И.И. Зеленцовым (выдающийся педагог) и его женой в одной коммунальной квартире по адресу: Карманцкий пер., д. 3. Они были друзья. В Рыбинске работали оба в мужской гимназии. В Москве преподавали оба в бывшей гимназии Брюхоненко в Мерзляковском пер. (позже – школа № 100, затем № 110). Боде преподавал греческий и латинский языки и русскую словесность. Писал стихи. Он скончался в 1939 году. Среди его учеников существовало мнение, что это его стихи. Я училась у их ученицы Ольги Исааковны Сольц (Бураковой).
Александр Князев А «буденновка» как явилась? А песня «Смело мы в бой пойдем за Русь Святую и, как один, прольем кровь молодую» ничего не напоминает? А фотокамера ФЭД, скопированная с ЛЕЙКИ?
…
http://imwerden.de/publ-5503.html
…
Ярославский генеалогический сайт, там есть форум, а в нём есть тема » Рыбинская мужская гимназия». Там есть пост о преподавателе Александре Боде, есть групповые фотографии преподавателей, ссылка на статью о нём.
http://forum.yar-genealogy.ru/index.php?showtopic=8931…
Игорь Шап: . Хочу коснуться одного важного момента — психологической атмосферы, царившей в первый день войны, то есть, на каком эмоциональном фоне были написаны (по официальной версии) слова песни «Священная война». Изучив ряд документов и свидетельств, я пришёл к выводу, что ни о каком понятии «священная война» в ночь с 22 на 23 июня (время создания черновиков Лебедев–Кумачом) говорить не приходилось…, и это словосочетание было явно из другого времени. Поясню эту свою мысль цитатой из «Воспоминая о войне» фронтовика ленинградца Николая Никулина:
___________
«Объявление войны я и, как кажется, большинство обывателей встретили не то чтобы равнодушно, но как-то отчуждённо. Послушали радио, поговорили. Ожидали скорых побед нашей армии — непобедимой и лучшей в мире, как об этом постоянно писали в газетах. Сражения пока что разыгрывались где-то далеко. О них доходило меньше известий, чем о войне в Европе. В первые военные дни в городе сложилась своеобразная праздничная обстановка. Стояла ясная солнечная погода, зеленели сады и скверы, было много цветов. Город украсился бездарно выполненными плакатами на военные темы. Улицы ожили. Множество новобранцев в новёхонькой форме деловито сновали по тротуарам. Повсюду слышалось пение, звуки патефонов и гармошек: мобилизованные спешили последний раз напиться и отпраздновать отъезд на фронт». __________
Я не думаю, что обстановка в Москве радикально отличалась от ленинградской. Ни о каком понятии «священная война» 22 июня в умах людей не было и в помине. Пропаганда весь предвоенный период настраивала советский народ и армию в том числе, что громить любого врага мы будем только на его территории. Вот послушайте двухминутную сводку Главного командования Красной Армии от 22 июня 1941 года в стиле «всё хорошо, прекрасная маркиза». Это уже послевоенная запись–реконструкция, сделанная Юрием Левитаном, но содержание достоверно:
http://reportage.su/audio/239
В Кремле в первый день войны царили растерянность и полная неразбериха — верховное командование страны было в неведении об истинной картине происходящих событий и издавало порой бессмысленные приказы и директивы. Яркий тому пример — Директива №3, изданная поздним вечером 22 июня. Это по сути НАСТУПАТЕЛЬНАЯ директива, не имеющая в своей основе понимания реальной расстановки сил. Естественно, что в последствии все намеченные этим документом планы провалились.
Вот фрагменты из книги Наркома ВМФ Н.Г.Кузнецова » Накануне». Кстати, Николай Герасимович обладал очень хорошей памятью — через четверть века в своих воспоминаниях он описывал даже погоду в конкретный день: ____________
…Первые часы войны, несмотря на моральную подготовку к ней, вызвали известное замешательство. Нужно было сделать резкий поворот во всей работе, решительно перестроиться на новый военный лад. В эти часы в московском кабинете, вдали от флотов, еще не чувствовалось дыхания войны, хотя было уже известно, что на переднем рубеже полыхает пламя ожесточенного столкновения. …Хотелось что-то предпринимать, но ясности — что же именно следует делать немедленно, какие отдать приказания — пока не было. …Рука невольно тянется к телефону. Связываюсь с флотами, с управлениями наркомата. Короткие разговоры сводятся к одному: больше оперативности, следить за каждым шагом противника, действовать решительно, не дожидаясь указки сверху. …Около 10 часов утра 22 июня я поехал в Кремль. Решил лично доложить обстановку. Москва безмятежно отдыхала. Как всегда в выходные дни, в центре было малолюдно, редкие прохожие выглядели празднично. Лишь одиночные машины, проносившиеся на повышенной скорости, пугали пешеходов тревожными гудками. … В Кремле все выглядело как в обычный выходной день. Часовой у Боровицких ворот, подтянутый и щеголеватый, взял под козырек и, как всегда, заглянул в машину. Немного сбавив скорость, мы въехали в Кремль. Я внимательно смотрел по сторонам — ничто не говорило о тревоге. Встречная машина, поравнявшись с нашей, как было принято, остановилась, уступая дорогу. Кругом было тихо и пустынно. «Наверное, руководство собралось где-то в другом месте,— решил я.— Но почему до сих пор официально не объявлено о войне?» Не застав никого в Кремле, вернулся в наркомат. — Кто-нибудь звонил? — был мой первый вопрос. — Нет, никто не звонил.
__________________
Вот так дела! Наркому ВМФ в первый день войны из Кремля НИКТО не позвонил и Сталин его к себе не звал! Покружился на машине по Кремлю и уехал…, и только лишь вечером Кузнецову удалось связаться по телефону с Молотовым и доложить обстановку на флотах. Существующее мнение, что Нарком ВМФ был с первых часов войны в Кремле, ошибочно — в записях секретарей Сталина о посетителях кабинета вождя указаны однофамильцы Кузнецова, коих было множество. Сам же Николай Герасимович был впервые вызван в Кремль лишь в полночь на 24 июня.
Но вернёмся к песне. Считается ошибочным, что она впервые была исполнена публично 26 июня Краснознамённым ансамблем на Белорусском вокзале. Эта версия получила своё хождение из-за эпизода, описанного в романе Константина Федина «Костёр» (1961 г.), но это является художественным вымыслом писателя.
Звукозапись была сделана в начале июля, но тут же на песню кем-то было «наложено вето», так как «ответственные товарищи» посчитали, что песня чрезмерно нагнетает трагизм. И лишь только когда немцы вплотную подошли к Москве (с 16 по 19 октября здесь была страшная паника) и нужно было поднимать упавший дух людей, вот тут и вспомнили про эту звукозапись, её «сняли с полки» и стали транслировать по радио. Надо признать, что в те страшные октябрьские дни 1941 года песня действительно проникла в души людей и вселила им уверенность в своих силах.
Так что словосочетание «священная война» скорее можно соотнести к весне 1916 года (Германия к тому времени уже захватила западные окраины Российской империи, бои шли уже на нашей территории, появились беженцы с прибалтийских и польских земель), чем ко дню 22 июня 1941 года.
nestoriana.wordpress.com
ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ ПЕСНИ «СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА»
Песня «Священная война», ставшая своеобразным гимном Великой Отечественной войны, была написана сразу же после её начала поэтом В. И. Лебедевым-Кумачом, и, тогда ещё в виде стихов, была продекламирована по радио 24 июня 1941 года знаменитым в ту пору актёром Малого театра Александром Остужевым. В тот же день стихи со знаменитой первой строчкой «Вставай, страна огромная!» были опубликованы «Известиями» и «Красной звездой», и с тех пор стали звучать по радио регулярно.
Ежедневно звучащее по радио стихотворение с таким ярким и востребованным содержанием привлекло внимание ряда композиторов, и спустя 3 дня, 27 июня была подписана в печать и вскоре явилась на свет 10-тысячным тиражом небольшая книжица с песней на эти стихи. Музыка к «Священной войне» была написана композитором М. И. Блантером, автором музыки к другой знаковой песне военных лет «Катюше». А ещё через 3 дня увидел свет ещё один вариант песни, на этот раз на музыку руководителя Краснознаменного ансамбля песни и пляски, профессора А. В. Александрова тиражом в 5 тысяч экземпляров, и именно этот вариант стал музыкальным гимном Великой Отечественной войны, символом того сурового, героического и незабываемого времени.
Однако массовое распространение песни «Священная война» началось лишь после 15 октября 1941 года, когда во всю набирала силу Московская битва. До этого советские идеологи противились широкому внедрение песни в солдатские массы, мотивируя это тем, что строки о тяжёлом смертном бое звучат слишком трагично и не соответствуют стратегии о быстрой победе «малой кровью».
Широкая мелодичная распевность композиции наряду с грозной поступью марша вдохновляла и поднимала боевой и моральный дух бойцов Красной Армии, особенно в суровых оборонительных боях, и даже была названа «бессмертной» Маршалом Победы Георгием Константиновичем Жуковым, который обычно был чрезвычайно скуп на похвалы.
В послевоенное время ни одни зарубежные гастроли Краснознамённого ансамбля песни и пляски Советской Армии им. А. В. Александрова не обходились без её исполнения. Песня «Священная война» всегда имела колоссальный успех как в Советском Союзе, так и за рубежом.
В нынешнее время вершиной успеха композиции стал гром аплодисментов высшего генералитета НАТО после того, как песня прозвучала в штаб-квартире альянса в Брюсселе в исполнении Ансамбля песни и пляски Российской армии им. А. В. Александрова 22 мая 2007 года.
В 90-е годы прошлого века в некоторых масс-медиа были опубликованы статьи, авторы которых оспаривали авторство Лебедева-Кумача в написании стихов песни и обвиняли его в плагиате, а настоящим автором «Священной войны» называли провинциального учителя словесности А. А. Боде (1865—1939), написавшим стихи в 1916 году, посвятив их I Мировой войне. Состоявшийся позже суд подтвердил авторство Лебедева-Кумача, однако некоторые специалисты обвинили суд в предвзятости и заангажированности и до сих пор настаивают на авторстве А. А. Боде.
Текст песни «Священная война»:
Музыка: А. Александров Слова: В.Лебедев-Кумач
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой тёмною,
С проклятою ордой.
Припев:
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, —
Идёт война народная,
Священная война!
Как два различных полюса,
Во всём враждебны мы.
За свет и мир мы боремся,
Они — за царство тьмы.
Припев.
Дадим отпор душителям
Всех пламенных идей,
Насильникам, грабителям,
Мучителям людей!
Припев.
Не смеют крылья чёрные
Над Родиной летать,
Поля её просторные
Не смеет враг топтать!
Припев.
Гнилой фашистской нечисти
Загоним пулю в лоб,
Отребью человечества
Сколотим крепкий гроб!
Припев.
Пойдём ломить всей силою,
Всем сердцем, всей душой
За землю нашу милую,
За наш Союз большой!
Припев.
Встаёт страна огромная,
Встаёт на смертный бой
С фашистской силой тёмною,
С проклятою ордой!
moyapobeda.ru
Вставай, страна огромная
ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ЗАПИСКИ
01:10 23 июня 2016 г.
75 лет назад был создан и впервые публично прозвучал, перед отправляющимися на фронт советскими защитниками, бессмертный гимн Отечественной.
Через два дня после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз на первых полосах газет «Красная Звезда» и «Известия» появилась публикация стихотворения Василия Ивановича Лебедева-Кумача, которое начиналось со строк «Вставай, страна огромная». Слова эти легли в основу песни «Священная война», музыку к которой создал композитор, написавший затем и Гимн СССР Александр Васильевич Александров.
Знаменитый поэт многократно переписывал и дорабатывал текст. «Я не был никогда военным специалистом, но у меня всё же оказалось могучее оружие в руках – песня. Песня так же может разить врага, как любое оружие!» – так впоследствии писал автор о своих знаменитых стихах. Значение этого оружия понимал и противник – Лебедев-Кумач, наряду с диктором Ю.Б. Левитаном, был объявлен врагом рейха. А.В. Александров начал работу над музыкой будущей песни сразу же после прочтения текста, и уже следующая репетиция его ансамбля была посвящена «Священной войне». Ноты даже не успели напечатать, Александров записал их на грифельной доске, музыканты ансамбля – в тетрадках. Откладывать выступление не стали, оно состоялось 26 июня на Белорусском вокзале столицы. Полного состава ансамбля в Москве уже не было, основная часть выехала на фронт, а группа, руководимая Александровым, оставалась временно для обслуживания воинских частей, госпиталей, выступлений на радио. Вот как о первом исполнении «Священной войны» рассказал сын композитора Борис Александров, будущий руководитель ансамбля с 1946 по 1987 год: «Вокзал был заполнен бойцами. В походном снаряжении они сидели на скамейках, рундуках, чемоданах, дымили махоркой – у каждого своя дума... Сначала нас никто не заметил. Но вот – первые такты песни... Знаете, об успехе можно судить не только по аплодисментам. Весь вокзал словно замер. Я стоял рядом с хором и видел, как слушатели буквально впитывали в себя звуки. И вдруг встает один, другой, третий... Все! А потом тишина. Пауза какой-то немыслимой тишины – и шквал. Требовали: «Еще!» Исполнили еще раз, потом третий, четвертый...» В годы войны артисты ансамбля неустанно выступали, дав около 1400 концертов. И.В. Сталин, понимая, какое сильное воздействие оказывают эти выступления, как они поднимают боевой дух, издал специальное распоряжение: никого из артистов ансамбля не отпускать в действующую армию. «Священную войну» в годы войны дважды записывали на грампластинку, первый раз – 28 июня. С 15 октября каждое утро после боя кремлевских курантов с исполнения этой песни начинался радиоэфир. Знаменитая на весь мир, «Священная война» прошла бесчисленными фронтовыми дорогами и осталась гимном Красной Армии, сопровождавшим ее до самой Победы. Настанет время, и критики назовут эту песню музыкальной эмблемой Великой Отечественной. Специалисты скажут о ее необычности: марш, написанный трехдольным размером. Четверть века спустя, в день столетия Московской консерватории, в дар ей как реликвию преподнесут рукописный подлинник этой песни.
За время войны песня «Священная война» дважды записывалась на грампластинки: в 1941 (Грампласттрест №11019) и 1942 годах (Грампласттрест №119 /трехзначная нумерация 1942–1943 годы). 
Композитор, хоровой дирижер, народный артист СССРАлександр Васильевич Александров
Поэт, автор слов многих популярных советских песенВасилий Иванович Лебедев-Кумач
Вставай, страна огромная, С фашистской силой темною, За свет и мир мы боремся, Гнилой фашистской нечисти Пойдем ломить всей силою, С фашистской силой темною, Великая поэзия великой войны За всю свою тысячелетнюю историю Россия пережила около двухсот больших и малых войн, из которых несколько назывались «нашествиями». Татаро-монгольское нашествие и последующее полуторавековое иго. Нашествие Мамая с его разноплеменным полчищем и Куликовская битва. Польско-шведско-литовское нашествие начала XVII века, отраженное ополчением Минина и Пожарского. Нашествие наполеоновской армады двунадесяти языков. Нашествие Антанты в эпоху гражданской войны. И, наконец, Великая Отечественная война 1941–1945 годов. «Нашествиями» народ называл те войны, в которых против России объединялось несколько государств и народов. Ни в одном европейском языке применительно к понятию «война» нет слова «нашествие». Оно живет, к сожалению, только в русской речи… Наши поэты с первых дней войны почувствовали, что столь могущественного врага можно победить – «смертью смерть поправ», и после этого их речь естественно обрела черты бесстрашного трагического достоинства: «вставай на смертный бой», «смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в бою», «а коль придется в землю лечь, так это только раз…» Сотни писателей в первые же дни войны ушли добровольцами на фронт и в народное ополчение. Подлинным подвигом стало создание поэтом Василием Лебедевым-Кумачом и композитором Александром Александровым песни «Священная война», написанной в ночь с 22 на 23 июня 1941 года. В истории человечества был лишь один случай, подобный этому. Во время Великой французской революции поэт Руже де Лиль за одну ночь сочинил в Марселе «Марсельезу», ставшую гимном Франции на вечные времена: «Вперед, Отечества сыны! День славы наступил…» Но нашим людям тогда было не до славы… И какой циничной ложью полны вопли нынешних фальсификаторов истории о том, что наша война была всего лишь войной двух тоталитарных систем, войной Сталина и Гитлера, следовательно, она и не «отечественная», и не «священная»… Поэты старшего поколения и так называемого Серебряного века, даже те, кто ненавидел Октябрьскую революцию, вдруг почувствовали себя русскими патриотами. 23 февраля 1942 года Анна Ахматова, молчавшая до войны много лет, отозвалась стихотворением «Мужество». Борис Пастернак тоже рафинированное дитя Серебряного века. В 1944 году он побывал после Курской битвы на освобожденной Орловщине и написал цикл стихотворений о героизме солдат и мучениях народа в оккупации, а в комментариях к стихам добавил: «Победил весь народ сверху донизу, от маршала Сталина до рядовых тружеников». А еще один знаменитый эмигрант – нобелевский лауреат Иван Бунин – сделал запись в дневнике 1943 года, когда Сталин уезжал в Тегеран на встречу с Черчиллем и Рузвельтом: «Думал ли я, что сейчас, когда Сталин находится на пути в Тегеран, я буду с замиранием сердца переживать, чтобы с ним ничего не случилось». После войны, в 1946 году, Бунин сказал Константину Симонову: «22 июня 1941 года я, написавший все, что писал до этого, в том числе «Окаянные дни», я по отношению к России и к тем, кто нынче правит ею, навсегда вложил шпагу в ножны». Без полной самоотверженности, без священного чувства ненависти победить такого мощного врага было невозможно. Вот почему Шолохов пишет очерк «Наука ненависти», вот почему Эренбург с Константином Симоновым в своих стихах и статьях призывают и армию, и весь народ: «Убей немца!»… Неоценимую роль в нашей победе сыграли песни, которые народ пел во время войны. «Вставай, страна огромная» была написана Лебедевым-Кумачом за одну ночь с 22 на 23 июня, 24 июня текст был уже опубликован в газетах. В сущности, это не песня, а военный гимн или грозная величественная молитва о победе. Сам маршал Жуков на вопрос о наиболее ценимых им песнях войны ответил: «Вставай, страна огромная», «Эх, дороги» и «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат». И добавил: «В них отразилась душа народа». Наш немецкий знакомый Эберхард Дикман, специалист по русской литературе, однажды сказал, что в Германии во время войны не было ни одной лирической песни, рожденной войной. Немцы на своих губных гармошках и аккордеонах исполняли лишь довоенные марши, вроде того, что «Сегодня нам принадлежит Германия, а завтра весь мир». А наши песни отражали жизнь народа во всей ее полноте – от поющих соловьев до осенних желтых листьев, от соснового бора, где встает солнце, до родного крыльца, где «мать сыночка ждет». В песнях войны было заложено столько жизненной силы, что они живут до сих пор. Жив «Синий платочек», живут сурковская «Бьется в тесной печурке огонь», фатьяновские песни «На солнечной поляночке» и «Горит свечи огарочек», «Майскими короткими ночами». Живы песни на слова Исаковского: «С берез, неслышен, невесом, слетает желтый лист», «На позицию девушка провожала бойца». Жива песня Евгения Долматовского «Ночь коротка, спят облака». Жива «Вставай, страна огромная». Из выступления на конференции в Южно-Сахалинске в день окончания II Мировой войны. Сентябрь 2015 г.
Заполняя в июне 1970 года анкету, составленную рабочим сцены Театра на Таганке Анатолием Меньшиковым, ставшим впоследствии актером Театра имени Вахтангова, Высоцкий, в частности, ответил: «Любимый композитор, музыкальное произведение, песня – Шопен, «12-й этюд», песня «Вставай, страна огромная». Самая замечательная историческая личность – Ленин, Гарибальди. Историческая личность, внушающая тебе отвращение, – Гитлер и иже с ним…» Меньшиков был разочарован. На следующий день Высоцкий спросил его: «Ну-ка открой. Что тебе не нравится?» Меньшиков сказал откровенно: «Любимая песня – «Вставай, страна огромная». Конечно, это патриотическая песня, но…» Высоцкий положил руку ему на плечо и с досадой произнес: «Щенок. Когда у тебя мурашки по коже побегут от этой песни, тогда ты поймешь, что я прав. И почему я ее люблю…» В 1978 году, перечитав вышеупомянутую анкету, Высоцкий с удивлением заметит: «Ну, надо же, и добавлять нечего». www.sovross.ru
Кто написал песню «Священная война»
По многим фильмам, описывающим великий подвиг советского народа, современный зритель знаком с песней «Священная война». Мелодия ее захватывает сразу, с первых нот своим патриотическим порывом. Исполняется она могучим хором, в один голос ее не спеть.
Долгие годы считалось, что автор песни – известный советский композитор Лебедев-Кумач, сочинивший ее буквально в один присест сразу после начала войны, возможно, даже 22 июня 1941 года. Песен у него было много, в том числе и очень хороших. «Я другой такой страны не знаю», «Если завтра война» и другие подобные произведения прославляли в первую очередь советско-колхозный строй, но вот столь величественного гимна российскому патриотизму, как «Священная война», среди них не было.
Само упоминание о святости было в те времена крамолой. Когда напала гитлеровская Германия, слово вновь стало употребляться, особенно после сталинских «братьев и сестер», позаимствованных из церковно-семинарской лексики, но это было позже, 3 июля.
Упоминание о «проклятой орде» также вызывает ассоциации с чем-то из «преданий старины глубокой». У слушателя невольно возникает впечатление, что написаны эти стихи не лауреатом Сталинской премии и видным членом Союза писателей СССР, а недобитым большевиками белогвардейским офицером, уж больно много в этой песне исконно русского. Для советского даже и места-то не остается.
Пропаганда предвоенных лет делала упор больше на интернационализм, чем на патриотизм. Считалось нормальным желание покинуть родной край для того, чтобы каким-то неведомым крестьянам из Гренады отдать землю, даже не поинтересовавшись предварительно, а хотят ли они такого подарка.
Разгадка неожиданного и практически мгновенного превращения коммуниста Лебедева-Кумача в русского патриота проста. Дело в том, что не его перу принадлежит текст. «Священная война» написана во время Первой мировой. Истинный автор – гимназический учитель из Рыбинска Александр Адольфович Боде. Мелодия, собственно, тоже сочинена им.
Нужно отдать должное В. В. Лебедеву-Кумачу: слова песни «Священная война» подверглись определенной политически выдержанной коррекции. «Тевтонская сила темная» стала фашистской. Это, конечно, не совсем правильно, ведь фашизм – явление итальянское, в Германии был нацизм. Напали на нас не чернорубашечники Муссолини, а все-таки немцы. Но так уж случилось, что членов НСДАП, то есть немецкой национал-социалистической рабочей партии, у нас называют фашистами. Не суть важно.
Текст изменен наспех, это было сделано, по всей видимости, действительно за одну ночь. Песня «Священная война» оказалась как нельзя более кстати и была извлечена откуда-то из шкафа или ящика письменного стола, где пылилась года четыре. Учитель старой, еще царской закалки послал свое произведение маститому песеннику в надежде, что она ему понравится. Того, что произведение будет присвоено, он, наверное, даже и предположить не мог, как интеллигент предполагая априорную порядочность, характерную для русских деятелей искусства. Александр Адольфович Боде ошибся дважды.
«Священная война» Лебедеву-Кумачу не понравилась, такой вывод напрашивается исходя из того, что песня пролежала с 1937 по 1941 год в архиве советского поэта. Правда, и случай ее извлечь на свет божий представился только после 22 июня.
Вторая ошибка видна невооруженным глазом. Присвоить чужой труд – дело позорное, но вполне допустимое по понятиям многих деятелей советского искусства. А ведь Александр Адольфович считал Василия Ивановича большим поэтом…
fb.ru
