Кто написал властелин колец и хоббит

80 лет назад вышла повесть Толкина «Хоббит, или Туда и Обратно»

21 сентября 1937 года в свет вышла повесть английского писателя, лингвиста и переводчика Джона Роналда Руэла Толкина (John Ronald Reuel Tolkien) «Хоббит, или Туда и Обратно» (The Hobbit, or There and Back Again). Эта книга стала своеобразным прологом к эпопее о Кольце Всевластья, воплощённой Толкином в дальнейшем.

Именно сказочной повести «Хоббит, или Туда и Обратно», Толкиен обязан вхождением в литературу. Первоначально она возникла, как произведение для семейного круга — сказку о хоббите Толкин начал рассказывать своим детям. Почти случайно попав в печать, история о приключениях хоббита Бильбо Бэггинса (Bilbo Baggins) неожиданно завоевала широкую популярность среди читателей всех возрастов. Книга имела такой большой успех, что юные читатели стали требовать «ещё книг про хоббитов». После этого писатель взялся за написание продолжения.

Однако новая книга переросла детскую сказку и вылилась в поистине эпическое сказание о борьбе добра и зла. Это была трилогия «Властелин колец» — центральное произведение Толкина. И всю оставшуюся жизнь Толкиен занимался мифологией своего мира фантазии.

Многие авторы писали произведения в жанре фэнтези и до него, однако из-за большой популярности и сильного влияния на жанр многие называют Толкиена «отцом» современной фэнтези-литературы.

О книге «Хоббит, или Туда и Обратно»

В основе сюжета — путешествие хоббита Бильбо Бэггинса, волшебника Гэндальфа (Gandalf) и 13-ти гномов во главе с Торином Дубощитом (Thorin Oakenshield). Их путь лежит к Одинокой Горе, где находятся гномьи сокровища, захваченные и охраняемые драконом Смаугом (Smaug).

При написании «Хоббита» Толкин обращался к мотивам скандинавской мифологии и древнеанглийской поэмы «Беовульф» (Beowulf). По мнению ряда исследователей, на повести отразился опыт участия писателя в Первой мировой войне. Характерной особенностью произведения является противопоставление древнего и современного стандартов поведения, в частности, стилистики речи персонажей.

Бильбо Бэггинс и Гэндальф. Рисунок Джоэля Ли

Главный герой, Бильбо Бэггинс, обладает многими характеристиками современного человека и, как следствие, на фоне древнего мира выглядит явным анахронизмом. Соответственно, в произведении поднимается вопрос о соотношении человека современной культуры с окружающими его древними героями.

На протяжении повествования происходит развитие главного героя — участие в приключениях становится для Бильбо путём самопознания. В конфликте за сокровища, который возникает в поздней фазе сюжета повести, затрагивается проблематика чувства жадности к материальным ценностям и его преодоления.

«Хоббит, или Туда и обратно» является первой опубликованной работой Толкина, действие которой происходит в мире Средиземья. Книга получила одобрительные отзывы критиков и пользовалась спросом у читателей, что побудило издателя просить автора о продолжении.

В 1937 году Толкин приступил к написанию новой истории о хоббитах. Итогом работы стал роман «Властелин Колец» — в отличие от «Хоббита», это произведение ориентировано на взрослую читательскую аудиторию.

Джон Толкин

Автор «Властелина колец» Джон Толкин – талантливый писатель, ставший прародителем нового жанра в мире литературы и оказавший влияние на писателей последующих лет. Неудивительно, что на придуманных Джоном архетипах строится современное фэнтези. Мастеру пера подражали Урсула Ле Гуин, Джоан Роулинг, Кристофер Паолини, Терри Брукс и другие авторы произведений.

Детство и юность

Мало кто знает, что на самом деле Джон Рональд Руэл Толкин родился 3 января 1892 года, в африканском городке Блумфонтейн, который до 1902 года являлся столицей Оранжевой республики. Его отец Артур Толкин, управляющий банком, вместе со своей беременной супругой Мейбл Саффилд перебрался в это солнечное местечко из-за повышения на службе, а 17 февраля 1894 у влюбленных родился второй сын - Хилари.

Знаменитый портрет Джона Толкина

Известно, что национальность Толкина определяют немецкие крови - дальние родственники писателя были выходцами из Нижней Саксонии, а фамилия Джона, по утверждению самого писателя, происходит от слова «tollkühn», которое переводится как «безрассудно храбрый». Согласно сохранившейся информации, большинство предков Джона были ремесленниками, тогда как прапрадед писателя пребывал на должности хозяина книжного магазина, а его сын продавал ткани и чулки.

Детство Толкина было небогатым на события, но литератор часто вспоминал случай, который произошел с ним в раннем детстве. Однажды прогуливаясь в саду под палящим солнцем, мальчик наступил на тарантула, а тот незамедлительно укусил маленького Джона. Ребенок в панике метался по улице, пока его не поймала няня и не высосала яд из раны.

Джон Толкин в детстве

Джон говаривал, что то событие не оставило жутких воспоминаний о восьмилапых существах и им не овладела арахнофобия. Но, тем не менее, жуткие пауки нередко встречаются в его многочисленных произведениях и представляют опасность для сказочных существ.

Когда Джону исполнилось 4 года, он вместе с Мейбл и младшим братом уехал навестить родственников в Англии. Но пока мать и сыновья любовались британскими пейзажами, в Блумфонтейне случилось несчастье: главный кормилец в семье умер от ревматической лихорадки, оставив супругу и детей без средств к существованию.

Джон Толкин с младшим братом Хилари

Получилось так, что вдова вместе с мальчиками поселилась в Сэйрхоуле, на родине своих предков. Но родители Мейбл встретили ее негостеприимно, потому что в свое время бабушка и дедушка Толкина не одобряли брак дочери и английского банкира.

Родительница Джона и Хилари, еле сводившая концы с концами, делала все, что было в ее силах. Женщина приняла смелое и эксцентричное решение для того времени - перешла в католичество, что было вопиющим поступком для Англии тех времен, не принимающей такую ветвь христианства. Это позволило родственникам-баптистам раз и навсегда отречься от Мейбл.

Джон Толкин в молодости

Саффилд крутилась словно белка в колесе. Она сама обучала детей грамоте, и Джон слыл прилежным учеником: к четырем годам мальчик научился читать и проглатывал один за другим произведения классиков. Фаворитами Толкина были Льюис Кэрролл и Джордж Макдональд, а произведения братьев Гримм и Стивенсона будущему писателю пришлись не по душе.

В 1904 году Мейбл умерла от диабета, и мальчики остались на попечении ее духовного наставника Френсиса Моргана, который служил священником бирмингемской церкви и увлекался филологией. В свободное время Толкин с удовольствием рисовал пейзажи, изучал ботанику и древние языки - валлийский, древненорвежский, финский и готский, тем самым проявляя лингвистический талант. Когда Джону исполнилось 8 лет, мальчик поступил в школу короля Эдварда.

Джон Толкин

В 1911 году талантливый юноша организовал с товарищами Робом, Джеффри и Кристофером секретный «Чайный клуб» и «барровианское общество». Дело в том, что ребята любили чай, нелегально продававшийся в школе и библиотеке. Осенью того же года Джон продолжил учебу, его выбор пал на престижный Оксфордский университет, куда одаренный парень поступил без особого труда.

Литература

Случилось так, что после окончания университета Джон отправился на службу в армию: в 1914 году парень изъявил желание стать участником Первой мировой войны. Молодой человек участвовал в кровопролитных сражениях и даже пережил битву на Сомме, в которой потерял двоих товарищей, из-за чего ненависть к военным действиям преследовала Толкина всю оставшуюся жизнь.

Джон Толкин в военной форме

С фронта Джон вернулся инвалидом и стал зарабатывать преподавательской деятельностью, далее взобрался по карьерной лестнице, и в 30-летнем возрасте получил должность профессора англо-саксонского языка и литературы. Безусловно, Джон Толкин был талантливым филологом. Уже позже он сказал, что придумал сказочные миры лишь для того, чтобы выдуманный язык, соответствующий его личной эстетике, казался естественным.

В то же время человек, слывший лучшим языковедом в Оксфордском университете, взялся за чернильницу с пером и придумал собственный мир, начало которому было положено еще на школьной скамье. Таким образом, литератор создал сборник мифов и легенд, названный «Средиземьем», но позже ставший «Сильмариллионом» (цикл выпущен сыном писателя в 1977 году).

Иллюстрация к книге Джона Толкина «Хоббит, или Туда и обратно»

Далее, 21 сентября 1937 года Толкин порадовал поклонников фэнтези книгой «Хоббит, или Туда и обратно». Примечательно, что это произведение Джон придумал для своих маленьких детей, чтобы в семейном кругу рассказывать отпрыскам об отважных приключениях Бильбо Бэггинса и мудрого волшебника Гэндальфа, владельца одного из колец власти. Но эта сказка случайно попала в печать и завоевала бешеную популярность среди читателей всех возрастов.

В 1945 году Толкин представил на суд общественности рассказ «Лист кисти Ниггля», пропитанный религиозными аллегориями, а в 1949-м вышла юмористическая сказка «Фермер Джайлс из Хэма». Через шесть лет Толкин начинает трудиться над романом-эпопеей «Властелин колец», являющимся продолжением сказок о приключениях храброго хоббита и могущественного волшебника в чудесном мире Средиземья.

Трилогия Джона Толкина «Властелин колец»

Рукопись Джона получилась объемной, поэтому в издательстве было принято разделить книгу на три части - «Братство Кольца» (1954), «Две крепости» (1954) и «Возвращение короля» (1955). Книга стала настолько известной, что в США начался Толкиновский «бум», жители Америки сметали книжные произведения Джона с магазинных полок.

В 1960-х годах на родине джаза начался культ Толкина, принесший Джону признание и славу, даже поговаривали, что пора бы мэтру вручить Нобелевскую премию по литературе. Однако, к сожалению, эта награда обошла Толкина стороной.

Издания книги Джона Толкина «Сильмариллион»

Затем Джон сочинил цикл стихов «Приключения Тома Бомбадила и другие стихи из Алой книги» (1962), произведение «Дорога вдаль и вдаль идет» (1967) и рассказ «Кузнец из Большого Вуттона» (1967).

Остальные рукописи, например «Сказки волшебной страны» (1997), «Дети Хурина» (2007), «Легенда о Сигурде и Гудрун» (2009) были изданы посмертно, сыном Джона – Кристофером, который впоследствии тоже стал писателем, создавшим «Историю Средиземья», где проанализировал неопубликованные произведения отца (в цикл входят тома «Книга утраченных сказаний», «Устроение Средиземья», «Кольцо Моргота» и другие).

Мир Средиземья

Стоит отметить, что в произведениях Толкина присутствуют библейские сюжеты, а сами книги – это реальный мир, пропущенный через призму литературных иносказаний, например, прослеживается параллель между Фродо и Иисусом Христом, которую видно невооруженным глазом.

Элайджа Вуд в роли Фродо

Поговаривают, что Джон с раннего возраста видел сны о Всемирном потопе, интересовался историей Атлантиды, книгами Шекспира и эпическими поэмами, в том числе пытался перевести рассказ о Беовульфе. Поэтому создание Средиземья – не случайность, вызванная творческим вдохновением, а истинная закономерность.

Срединный мир (так называет часть выдуманной вселенной Толкина его сын) – это то, чему Джон Руэл посвятил всю жизнь. Средиземье представляет собой место действия некоторых произведений писателя, там развиваются события из «Хоббита», трилогии «Властелин колец» и отчасти - «Сильмариллиона» и «Неоконченных сказаний».

Иллюстрация к книге Джона Толкина «Хоббит, или Туда и обратно»

Примечательно, что мир, окунающий каждого читателя в волшебные приключения и противостояние добра и зла, продуман до мельчайших подробностей. Джон не только скрупулезно описал территорию и населяющие ее расы, но и нарисовал несколько карт, которые охватывают часть выдуманного пространства (не все дошли до публикации).

Также он придумал хронологию событий до Солнечных лет, которые начинаются от Велианской эпохи и заканчиваются последней битвой, завершающей историю Арды – Дагор Дагорат. В самих книгах писатель называет Средиземьем составляющую Арды, находящуюся на востоке и представляющую собой место обитания смертных.

Карта Средиземья

Действительно, Джон не раз говаривал, что континент находился на нашей планете. Правда, он существовал в далеком прошлом и был кратким эпизодом в истории Земли. Впрочем, автор отзывался о Средиземье как о вторичной реальности и другом уровне воображения.

Местность разделена Мглистыми горами, на севере - залив Форохел, окруженный голубыми горами, а на юге находится цитадель корсаров. Также Средиземье включает в себя государство Гондор, область Мордор, страну Харад и т.д.

Эльф из мира Джона Толкина - из Средиземья

Выдуманный Толкиным континент населяют как люди, так и зоркие эльфы, трудолюбивые гномы, хитрые хоббиты, гигантские энты и другие сказочные существа, говорящие на созданных писателем языках квенья, синдарин и кхуздул.

Что касается флоры и фауны, то придуманный мир населен обычными животными, персонажи книг зачастую разъезжают на лошадях и пони. А из растений в Средиземье произрастают пшеница, табак, рожь, корнеплоды, а также культивируется виноград.

Личная жизнь

Мейбл передала сыну любовь к Богу, поэтому Джон Толкин всю жизнь оставался набожным католиком, знающим все церковные обряды. Что касается политики, то здесь писатель был традиционалистом и порой выступал за распад Великобритании, а также недолюбливал индустриализацию, отдавая предпочтение простой, размеренной сельской жизни.

Джон Толкин и его жена Эдит

Из биографии Джона известно, что он был примерным семьянином. В 1908 году автор фэнтези познакомился с Эдит Бретт, которая на тот момент осталась сиротой и жила в пансионе. Влюбленные часто сидели в кафе, смотрели с балкона на тротуар и забавлялись киданием кусочков сахара в прохожих.

Но священнику Фрэнсису Моргану не нравились отношения Джона и Эдит: опекун считал, что подобное времяпрепровождение мешает учебе, да и к тому же девушка исповедовала иную религию (Бретт была протестанткой, но ради замужества приняла католицизм). Морган поставил условие Джону - рассчитывать на благословление он сможет только тогда, когда ему исполнится 21 год.

Джон Толкин с семьей

Эдит думала, что Толкин забыл ее, и даже успела принять предложение руки и сердца от другого ухажера, но как только Джон стал совершеннолетним, он не замедлил написать Бретт письмо, в котором признался в своих чувствах.

Таким образом, 22 марта 1916 года у молодых людей состоялась свадьба в Уорике. В счастливом браке, который продолжался 56 лет, родилось четверо детей: Джон, Майкл, Кристофер и дочь Присцилл.

Смерть

Эдит Толкин умерла на 82-м году жизни, а Джон пережил супругу на год и восемь месяцев. Великий писатель скончался 2 сентября 1973 года от кровоточащей язвы. Писатель был похоронен в одной могиле вместе с Эдит, на Вулверкотском кладбище.

Могила Джона Толкина

Стоит сказать, что Джон оказал колоссальное влияние на культуру последующих лет. По мотивам рукописей Джона были придуманы настольные и компьютерные игры, пьесы, музыкальные композиции, анимационные и художественные фильмы. Наиболее популярна кинотрилогия Питера Джексона «Властелин колец», где главные роли исполнили Элайджа Вуд, Доминик Монаган, Орландо Блум, Кейт Бланшетт, Энди Серкис и другие актеры.

Цитаты

«Ни один человек не может судить о собственной святости»
«Гоблины – не злодеи, у них просто высокий уровень коррупции»
«Подлинная история писателя содержится в его книгах, а не в фактах биографии»
«Когда вы пишете сложную историю, вы должны сразу рисовать карту – потом уже будет поздно»
«Не отмахивайся от бабушкиных сказок, ведь только в них сберегается знание, забытое теми, кто считал себя мудрым»

Библиография

1925 – «Сэр Гавейн и Зелёный Рыцарь»
1937 – «Хоббит, или Туда и обратно»
1945 – «Лист кисти Ниггля»
1945 – «Баллада об Аотру и Итрун»
1949 – «Фермер Джайлс из Хэма»
1953 – «Возвращение Беорхтнота, сына Беорхтхельма»
1954–1955 – «Властелин колец»
1962 – «Приключения Тома Бомбадила и другие стихи из Алой книги»
1967 – «Дорога вдаль и вдаль идёт»
1967 – «Кузнец из Большого Вуттона»

Книги, изданные посмертно:

1976 — «Письма Рождественского Деда»
1977 — «Сильмариллион»
1998 — «Роверандом»
2007 — «Дети Хурина»
2009 — «Легенда о Сигурде и Гудрун»
2013 — «Падение Артура»
2015 — «История Куллерво»
2017 — «Повесть про Берена и Лютиен»

Фото

24smi.org

10 причин, по которым «Хоббит» хуже «Властелина колец»

«Хоббит: Битва пяти воинств», выходящая завтра в прокат в США, завершила трилогию о Приключении Бильбо, а также всю сексталогию Джексона. Уверен, на нашем веку мы еще попадем в Средиземье – студия не станет резать дойную корову – но, видимо, это произойдет уже под руководством другого режиссера, с другим актерским составом и подходом к материалу. А пока преданные фанаты считают дни до выхода расширенной версии на дисках, мы можем окинуть взглядом всю трилогию целиком и попытаться оценить ее как единое целое. Так чем же болен наш хобитц?

Первое, что заявили критики, попытавшись склеить в голове все три фильма, это то, что фильмов нужно было делать все-таки два. В первой части было много затянутых водянистых сцен, не хватало динамики, а в третьей скопился весь экшен, но в плане развития персонажей она мало что дала.

Вообще, когда речь заходит о недостатках экранизации «Хоббита», все говорят одно и то же. Каждый считает своим долгом завести шарманку о растягивании тонкой книжицы на 8 часов, а затем произнести сакральное «Надо помнить, что это детская сказка». На самом деле, ни объем книги, ни «сказочность» не имеют к главным проблемам фильма никакого отношения.

Разберемся для начала со сказочным аргументом. Никакой существенной разницы между «Хоббитом» и «Властелином» нет. Да, «Хоббит» был написан забавы ради, и тогда Толкин куда с меньшим вниманием отнесся к материалу. Но если посмотреть внимательнее, это отличия столь же существенные как между классической 911 и «каррерой».

Это не попытка вставить в экранизацию «Гадких лебедей» «Повесть о дружбе и недружбе», или совместить в одном фильма «Колобка» и «Войну и мир». «Властелин» – тоже сказка, просто с более серьезным подходом. Несмотря на то, что Толкин не повторил некоторых ошибок «Хоббита» в продолжении, многие вредные привычки вроде беспричинных приступов любви к орлам остались на месте. Эти два произведения похожи куда больше, чем принято считать, и ни «сказочность», ни размер критического влияния на это не оказывают.

А вот у Джексона трилогии получились куда более отличающимися, чем два исходных произведения Толкина, несмотря на очевидные попытки сделать все возможное, чтобы они ощущались как единое целое. Часть проблем новой трилогии продиктована недостатками книги, но львиную долю ошибок, которых можно было избежать, наделал сам Джексон и давящая на него студия.

Дальше идут спойлеры, если вы еще не смотрели третий фильм, прочтите лучше ревью,

Самое заметное в новой трилогии – это ее неоднородность, сумбурность, непропорциональность фигуры и заплывание жирком в неожиданных местах.

Во «Властелине» Джексон тоже периодически затягивал сцены до неловкости и храпа, убеждая наивных актеров, что если просто смотреть вдаль и многозначительно перемигаваться, это сойдет за раскрытие внутреннего мира их героев (вспомните хотя бы крупные планы Гэндальфа, которые абсолютно непонятно что должны были обозначать), и все же, ощущение целостности не пропадало, атмосфера Средиземья и единая подача чувствовались во всех сценах.

«Хоббит» же меняет пейсинг и тон от сцены к сцене настолько резко, что выглядит фанфиком с ютьюба, сделанным по той же логике, по которой фанаты строчат пейринги, бросая Гарри Поттера в горячие объятья Драко Малфоя. Словно создателями движет желание не рассказать связную и интересную историю, а просто покосплеить за чужие деньги, разыграть любимую сценку, этих заставить влюбиться, а этих – передраться.

Капустник, играющий скорее на узнавании материала, чем на представлении его аудитории, самодеятельность с многомиллионным бюджетом. Профессионализма, видения, жесткой хватки сильно недостает, поэтому вместо эпоса мы получили набор сценок для ностальгирования на брудершафт.

У «Хоббита» очень худо со структурой, элементы, которые должны нести на себе сквозные темы трилогии, развивать персонажей, пробрасывать объединяющие моменты для разнесенных по времени сцен – все это по какой-то причине непроработано. Словно никто и не пытался собрать все сцены обратно в котенка, которого вообще можно назвать связным произведением.

Возьмите хотя бы знакомство хоббита с гномами и последующие посиделки. Некоторые жаловались, что этот момент растянули, потому что нужно было набирать хронометраж, но не все так просто. Все сцены ощущаются словно снятые изолировано, ради самих себя. Берем главу, экранизируем ее буквально – словно никто не смотрит на общую картину, не пытается представить сцену как структурный элемент огромного полотна, поэтому полотно получается как «игра в чепуху», где каждый участник дописывает по одной строчке, не видя всего «произведения».

Хоббит – вроде бы главный герой сказки, на что намекает название. История начинается как путь преображения скучного сельского жителя в Нейтана Дрейка. Сам Бильбо так постоянно и называет поход – «Приключение». В начале трилогии мы явно чувствуем этот настрой – все внимание сосредоточено на Бильбо, его переживаниях о разграбленных запасах, его сомнениях, обнаруженной внезапно смелости и духа авантюризма. Хоббит, как и положено протагонисту, активен и предприимчив, это его история.

А потом акценты начинают смещаться. Во второй части Бильбо находит две вещи – кольцо и, видимо, стальные яйца, потому что с редкой кровожадностью начинает рубить пауков, орков и все, что косо смотрит в его сторону. Он бы и беднягу Голлума зарубил бы, если бы тот не нужен был для «Властелина Колец».

Героев, которых и без того было немало, учитывая балласт из 13-ти бесполезных пней, становится все больше. Появляются Тауриэль, Леголас, Трандуил, вводится совет, включающий Галадриэль, Сарумана и Элронда, потом появляется Бард… в третьем фильме Бильбо, кажется, появляется на экране меньше, чем широкоформатный лось Трандуила. Вот тебе и заглавный персонаж.

Все бы ничего, во Властелине Колец тоже не поймешь, кто главный герой, не то Фродо, не то Арагорн, не то Гендальф, но квест «брось кольцо в Ородруин» связывает все воедино, главная цель – яснее некуда, а сами герои уже занимают места в наших головах относительно этого главного квеста, каждый выполняет свою часть.

В «Хоббите» тоже есть квест, там тоже все завязано на драгоценный артефакт, знак власти, и все тоже идут к горе, только не с артефактом, а за ним. Но ясности это не добавляет, потому что весь этот план с Аркенстоном крайне мутный, и до конца не понятно, кто и что хотел от него. Помните, что стало с камнем в фильме? Не помните, правильно, потому что этого не показали. Про него просто все забыли, вот тебе и главный артефакт.

Но разваливается фильм на разномастные сцены не только потому, что главного героя оттирают в сторону – постоянно меняется сам жанр истории. Словно Джексону надоело раскрывать происходящее через восприятие хоббита, и он решил вернуться к масштабным панорамам.

Вся эта тема с домоседом, который не решался на приключение, постепенно выветривается, мыслям и переживаниях хоббита уделяется все меньше времени, пока они не пропадают совсем. Такое ощущение, что Джексон обращал на них внимание лишь в начале, пока больше показывать было нечего, но как только появляется шанс втащить в кадр Леголаса, Элронда и Трандуила, он моментально им пользуется, отпихивая скучного хоббита в сторону. Бильбо напоминает жирную соседку, всегда отвечающую на booty call, с которой спят только тогда, когда нет других вариантов.

В книге Толкин показывал все происходящее от лица хоббита и никогда не терял его перспективу, поэтому там путешествие воспринимается более осмысленно, и мы успеваем заметить, что герой все же меняется, как и предполагал Гэндальф. В трилогии же Джексон постепенно вынимает Бильбо из истории, как топор из каши, который с самого начала рассматривался как предлог для показа батальных сцен и ниндзютствующих эльфов.

Причем, роль главного героя не переходит кому-то еще, она просто повисает в воздухе, пустая и бесполезная. Кандидатов на нее вроде бы достаточно, но Бард, например, дискредитирует себя всей этой канителью с Альфридом, выставляющей Лучника абсолютным болваном, да и остается в итоге по другую сторону баррикад от наших изначальных героев, из-за чего его нельзя воспринимать как основного персонажа.

Торин тем более не тянет на протагониста. Он ничем особо себя не проявил за всю историю, вдобавок его одолевает паранойя, и он начинает подозревать в предательстве Бильбо, а затем и братьев-гномов, не желает отдавать то, что сам обещал. Никакого сочувствия к нему не испытываешь, даже учитывая, что это все влияние «драконьего недуга» (не задумывались, почему у Толкина все развращает – аркенстон, кольцо, провонявшее драконом золото?).

Трилогия не знает, кто ее главный герой, о чем она конкретно рассказывает, чему пытается научить. Это просто аттракцион «поездка по Средиземью», посмотрите налево – вот какая борода была у Балина, чью могилу находит Гимли во «Властелине колец», а вот такая – у его отца. Посмотрите направо – вот так окаменели тролли, на которых натыкается Фродо, а так выглядели 60 лет назад Гэндальф, Леголас, Элронд, Голлум, Галадриэль (абсолютно так же они выглядели, по сути). Но искать в трилогии сюжет, мораль и личную историю персонажа можно с тем же успехом, что и в тематических парках Диснея.

Несмотря на знакомую атмосферу, достаточно вспомнить любую сцену из «Властелина Колец», чтобы понять – не то. Даже близко не то. И дело не в растянутости маленькой книжки, не в ее детскости, просто все это ощущается каким-то неважным, несерьезным, местечковым.

Нет и малой толики того ощущения нависшей над миром тьмы, сверхважной миссии. Просто драка за сокровища: Торин хочет Аркенстон, Трандуил хочет ожерелье, озерный народ – обещанное им золото, вот и вся поэтика.

Получается, орки спасли историю, ведь не напади они – все наши «добрые силы» порвали бы друг друга сами, и сказка вышла бы некрасивой, потому что вместо сражения со злом получилась бы «Битва трех алчных воинств за бабло».

Почему-то у главных фэнтазийных франшиз почему-то всегда проблемы с магией. У Мартина магический мир магии стесняется, а ближе к концу внезапно начинает вводить ее сбивающими с ног порциями (в линии Брандона). Роулинг управилась с волшебством куда лучше, создав яркие и креативные пути ее применения, но вот беда – системы в ней никакой, то палочки нужны для заклинаний, то нет, то произносить их нужно, то не нужно и так далее.

Чего стоят одни безделушки вроде маховика времени, нерушимых клятв или зелья жидкой удачи, являющиеся, если подумать, мощнейшими артефактами, которые могли легко переломить ход событий, если маги с любой стороны додумались бы с толком их использовать.

У Толкина же магия – самое бестолковое и беспомощное, что только можно придумать. Кольцо Всевластия, самый могущественный артефакт Средиземья, способно лишь делать тебя невидимым для людей, при этом делая видимым для Ока, продлевать жизнь, но при этом высасывая душу. С такими побочными эффектами оно тянет лишь на зеленую шмотку, в которую и руны вставлять было бы жалко.

Еще заметнее проблема проявляется в Гэндальфе, который волшебник, считай, номинально. Ничего серьезней фонарика или очень яркого фонарика против летучих тварей он, по сути, ни разу и не наколдовал. Поболтал с мотыльками, снял гипновнушение, обвалил мостик, в битвах же он по большей части махал мечом. Если бы это было РПГ, Гэндальф вряд ли прошел бы ее до конца, потому что маг, вкачанный в melee – это труп.

Поединок с Саруманом в первом фильме был просто шедевром невразумительности. Неужели все, что способна была породить их фантазия по запросу «дуэль сильнейших магов», это пьяная драка двух телекинетиков – я тебя об стену, ты меня об пол. Экранизации Поттера справились с визуализацией магических поединков куда лучше, хотя и не объясняя толком все правила.

Еще одна вещь, которая замечательно получается у Джексона – это лишать зрителя катарсиса. Проще говоря, ощущения завершенности, некого достижения, победы, выполненного квеста и синей шмотки в награду. Нет ничего, на что можно было бы заорать «Hell yeah!» и грохнуть кружкой с пивом о лоб соседа. Джексон словно не понимает, что в каждом фильме, даже если он – вторая часть трилогии, нужна своя кульминация, своя промежуточная победа, некое достижение.

Самым ярким примером этого стала вторая часть, «Пустошь Смауга». Этот фильм – чемпион по достижению дзен-буддистского ничего. В первом фильме нам предъявили четырех злодеев: Азога, Смауга, Саурона-некроманта и короля гоблинов. Кого из них мы побеждаем в первом фильме? Одного короля гоблинов. Во втором добавили Болга и Бургомистра с Альфридом. 7 злодеев, один убит. Кого мы побеждаем во второй части? Никого. Шесть злодеев – и все оставлены на финал трилогии. Фильм кончается на том, что Смауг улетает жечь деревню. Мы пришли в кино, чтобы вместе с героями ощутить свою полную бесполезность. Дракона убить не смогли, и даже Леголас не смог завалить завалящего злодея третьего плана. Это просто рекорд по обманутым ожиданиям и провисанию сюжета.

Проблема в том, что причин так поступать не было. Если бы злодей был один, ясно, что победа над ним произошла бы в финале, но их было шестеро! Почему не дать Леголасу убить Болга, почему не позволить Барду избавить деревню от Бургомистра тем или иным образом? И, наконец, зачем откладывать смерть Смауга на третью часть?

Дракона убивают в самом начале фильма, наши герои к этому даже не имеют никакого отношения, «Битва пяти армий» — явно не о Смауге, даже в большинстве трейлеров его не показывали. Так какого рожна нужно было тащить дракона в третий фильм, лишая второй какой-либо завершенности? Почему не окончить линию дракона в картине, посвященной именно ему? Неужели все ради клифхэнгера в конце? I am fire, I am death…

Гномы – самые загадочные персонажи книги. Я никак не могу понять, почему их так много, зачем без надобности раздувать основной состав главных героев. Ладно бы их характеры были подробно прописаны, чтобы читатель хотя бы различал их под конец книги и любил каждого за свое, но ведь нет – самому Толкину было на них наплевать, он не пытается развивать этих персонажей. Даже их имена словно выданы генератором рифм без особого воображения.

Возможно, их так много просто для того, чтобы весь этот отряд представлял собой хоть сколько-нибудь внушительную боевую единицу, то есть число определялось нуждами чисто практическими. И в книге это не сильно мешает, так как вся толпа умещается в коротком «гномы» и не отвлекает от Бильбо. Но фильм – дело другое, здесь пять букв превращаются в 13 бородатых харь, которые едва влезают в кадр, и то, что даже под девятый час трилогии зритель их друг от друга не отличает, начинает напрягать.

Но даже не количество гномов вызывает больше всего недоумения, а их бесполезность. Они по идее, тоже главные герои. По сути, это их дело, их квест – они отвоевывают родину, мстят за предков, восстанавливают честь рода. Бильбо и Гэндальф – всего лишь помощники. Маг делает это из стратегических соображений, Бильбо – ради фана. Лишь для Торина и его товарищей это глубоко личное задание, дело всей их жизни. Вот только при этом чертова дюжина задвинута на второй план как пассажир в мотоциклетной коляске. Они не делают сами ничего – нет, не так – НИЧЕГО.

Решение о походе за них принимает Гэндальф.
Ключ и карту отдает Гэндальф.
План разрабатывает Гэндальф.
«Взломщика» им выбирает Гэндальф, уговаривает Бильбо тоже он.
От троллей их спасет Гэндальф.
От первой стычки с орками – Гэндальф, Радагаст и эльфы.
От гоблинов – еще разок Гэндальф.
От второй стычки с гоблинами – орлы.
Во второй части гоблинов высматривает хоббит.
К Беорну их приводит Гэндальф.
Бильбо спасает их два раза подряд – сначала от пауков, затем от эльфов.
При спуске по реке в бочках от эльфийской заставы их спасают орки, а от орков – эльфы.
В озерном городе им помогает Бард.
Потайную дверь находит хоббит, они же сдаются через 5 минут и уходят прочь – умерла, так умерла. Столько шли, но даже потратить пару дней на то, чтобы потыкать ключом во все полости скалы, мы не хотим.

И так далее… Сами они тоже что-то делают – сражаются с орками, заливают дракона золотом, но это никогда ничего не решает, это лишь оттягивает время, пока реальные герои что-то предпримут.

Гномы постоянно попадаются, никого не могут победить, они великодушно посылают Бильбо к дракону одного. Затем они пытаются убить дракона, но как настоящие неудачники добиваются только того, что он сжигает полдеревни, где его убивает абсолютно левый персонаж, который едва успел появиться в повествовании. Гномы утирают пот со лба, садятся на золото и говорят – мое. Заслужили. Утомились, отбивая гору назад, разыскивая Аркенстон, убивая дракона. А тем, кто реально сделал все за них гномы показывают бородатый кукиш. Это просто мрак, а не персонажи, надо их в Думу принять.

Вообще то, что Толкин отдал победу над главным врагом сказки герою, который едва успел появиться, сам по себе может вызвать аневризму. У тебя есть Бильбо, 13 гномов, Гэндальф, но драконоубийцей станет… энеки-бенеки – вот ты, справа. Это чтобы никому не обидно было? Мы делили апельсин, много нас, а он один.

Эта фраза, различные части которой мы видим в названиях игр и кино, переводится с латыни как «Бог из машины» и относится к приему в повествовании, когда некий конфликт разрешается внезапным вмешательством третьей силы. Назван он так потому, что в древних пьесах мог реально появиться бог и решить все проблемы, а появлялся он на сцене часто, как и подобает богу, сверху. Кран, которым его поднимали и есть та самая машина. К проблемам искусственного интеллекта фраза изначально, понятно, никакого отношения не имела, зато потом стала часто употребляться именно с этим оттенком, используя удачную игру слов.

Так вот, Толкин – настоящий фанат этого приема. Попробуйте вспомнить сражения, победу в которой герои одержали своими силами, теми, которыми эту драку и начали. Получилось? Теперь попробуйте перечислить сражения, где победу приносила внезапная подмога. Легче пошло сразу, не правда ли? И я говорю не только про проклятых орлов, спасавших героев четыре раза за две истории.

Внезапно вернувшийся Арагорн отгоняет факелами назгулов, Гэндальф приводит на подмогу войско вестфольдингов, добивает орков армия призраков – и так далее, до бесконечности. Большинство драк решаются за счет стороннего вмешательства, и это уже походит на манию, Толкин не может дать героям почаще выигрывать самим.

Откуда вот это стремление вечно вытащить у читателя из рта заслуженный катарсис? Посмотрите повнимательнее, чем закончились все линии «Хоббита», которые нам дали в руки в самом начале?

Отряд отправляется в поход за сокровищами дракона. Предполагается, что кончится все это тем, что Бильбо обретет смелость и уверенность в себе, получит свою долю сокровищ и славы, вернется домой героем и отправится дальше по миру рубить пауков и орков.

Торин, по идее, должен вернуть свой дом, отстоять честь и убить дракона. Остальные гномы – получить теплое место при дворе нового короля Торина в Эреборе и свой грузовик золота. Что происходит на самом деле?

Гномы будят дракона, что приводит к смерти кучи людей. Торин превращается в морального урода, а вот вернуть себе любовь читателей уже не успевает. Затем три главных гнома тупо погибают, причем по книге это происходит вообще за кадром.

Толкину было настолько наплевать, что он даже не стал этого описывать, стукнул Бильбо по кумполу и вырубил, чтобы выключить камеру и спокойно проскипать до чего-нибудь более интересного, чем эпичная битва. До чаепития там или мытья тарелок, курения трубок.

В итоге, те гномы, что вообще выжили, не получили ничего из сокровищ, как и Бильбо, которому по доброте душевной отсыпал из своей доли Бард. Эребор вернулся под власть гномов, но не тех – вместо Торина-Джигурды на престол сел Даин-Трахтенберг. Даина мы знать не знаем, поэтому радоваться за него сложно. Аркенстон из-за которого весь кипиш изначально затевался, бросили в могилу Торина как горсть земли или дохлого кота.

Бильбо вернулся домой, где его посчитали погибшим и от горя решили разграбить его дом. Возвращать украденное хоббиты отказались, и Бильбо пришлось выкупать свое же имущество на ту небольшую долю сокровищ, что ему пожертвовали. Более того, относились к нему соплеменники с той поры не как к герою, а как к городскому психу.

Вообще, хоббиты – сами по себе интересный народ. Мы привыкли умиляться этому мирному и благодушному народцу, потому что нам постоянно говорят, что они безобидные и кавайные. Но если присмотреться, это отродье поуродливее орков. Разворовать дом пропавшего без вести, причем утащив из дома все, что не прибито, а что прибито – вырвать с половицами и утащить – да они просто прелесть.

Вспомните, какими темными и ограниченными людьми показали они себя еще во «Властелине». Почему мы должны умиляться этим малодушным, мелким людишкам, только единицы из которых вообще способны на что-то великое?

Что Бильбо получил от похода кроме презрения и непонимания хоббитов? Кольцо, кольчугу, меч, сокровища, воспоминания и дружбу великих мира сего. Прекрасно, но меня мучает один вопрос: зачем надо было брать его в поход, если он, хлебнув приключений, заполз в конце обратно в свою нору, чтобы просидеть там в окружении непонимания и ограниченности соплеменников следующие 60 лет? Если вся эта история была изначально о том, какой он домосед, и что его ждет превращение в героя, то где результат?

В чем его преображение, если он вернулся ровно в то же состояние сонной амебы? Фродо, к примеру, не смог этого сделать – сказал, что после своих приключений он эту жизнь больше не понимает и поехал дальше скитаться по миру.

Когда Мартин Фримен играл другого мирного домоседа, пустившегося в опасное приключение в «Путеводителе по галактике», он, по крайней мере, получал в конце девушку, и его жизнь менялась, а не возвращалась на те же рельсы. Здесь же весь этот поход выглядит фарсом, который окончился ничем для львиной доли героев.

Да, в фильме не все из этого показали, поэтому итог выглядит не так грустно, зато Джексон выписывал омерзительный образ Альфрида и дал ему в конце спокойно улизнуть с золотом. Это намек на то, что воровать, предавать и малодушничать – можно и нужно, за это ничего не будет? Что за странное решение? Бургомистра вон не побрезговали дохлым драконом по голове огреть, почему Альфриду все сошло с рук? Решили, что кто-то из зрителей мог нечаянно успеть влюбиться в это очаровательное создание?

Так или иначе, из всех героев своего добивается только Гэндальф, которому нужно было не допустить захвата горы орками. В подобной ретроспективе все его манипуляции выглядят довольно паскудно. Он подбил гномов на поход, сорвал с места Бильбо – все исключительно ради своих целей, а потом еще и бросал их регулярно в походе. Он даже в сражении не участвовал по книге, сидел на пригорке и «готовил напоследок какое-нибудь сильное заклинание».

Но ведь все могло повернуться еще хуже. Если бы не ряд «счастливых случайностей» наши низкорослые герои передохли бы еще в первом фильме. Если бы Бильбо не нашел кольцо, он отправился бы на тот свет одним из первых. Если подумать, на что рассчитывал Гэндальф, отправляя их в поход, то выводы получаются печальные. Он не мог не понимать, что шансов у них немного, а рисковать чужими жизнями из-за смутной догадки, ради стратегического преимущества в войне, которая еще неизвестно, будет ли, это не слишком доблестно. Просить рискнуть Фродо куда более оправданно, там опасность была очевидна, а выбора не было.

Так зачем такой разочаровывающий финал? Только не говорите, что он не хотел банального хэппи-энда и сделал «как реалистичнее». Это же сказка, как все любят повторять.

Это не то чтобы жизненно, не то чтобы всем по заслугам – это просто размазанное по странице драконье гуано:

Ты умрешь, тебя лишат сокровища, тебя убьют и даже описывать не буду, как. Дракона буду накачивать, мол, какой он крутой, а потом убью за два абзаца, битву вообще не буду описывать, пусть подавятся. Тут и сказке конец, спокойной ночи, малыши drops the mike

«Властелин колец» часто ставили рядом с другой святой для фанатов трилогией – «Звездными войнами». Забавно, что в итоге Джексон повторил путь Лукаса, сняв свои собственные позорные приквелы.

Про путь к власти главного злодея Саурона-Палпатина, про приключения родственника героя классической трилогии Бильбо Скайуокера и его путь на темную сторону. Питер даже нашел себе собственного Джа-Джа Бинкса в лице Альфрида, помощника бургомистра.

Как ситхи, которых всегда двое – учитель и ученик – ходят под ручку Азог с сынишкой Болгом, Бургомистр и Альфрид, Саурон и Саруман. Даже страсть Лукаса к отрубанию конечностей можно усмотреть в однорукости Осквернителя, а можно сказать, что она сменилась привычкой всем отрубать головы, коих полетело с плеч достаточно в одном только втором фильме.

Странно лишь, что Лукаса за приквелы возненавидели, а Джексона похлопали по плечу – мол, хрень вышла конечно, но это не ты виноват, это Толкин. И жадность студийных продюсеров.

Вопрос: а что вас больше всего возмутило в этой трилогии?

kanobu.ru

Киномарафон: все части «Властелина колец» и «Хоббита»

По случаю выхода Middle-earth: Shadow of War я решил пересмотреть все фильмы Питера Джексона, действие которых происходит в мире Средиземья, и оценить, как они смотрятся сейчас, в 2017 году. С «Хоббитами» все было понятно еще в кинотеатрах, но вот со «Властелином колец» результаты меня удивили. Один из фильмов Джексона оказался величайшей фэнтези-картиной всех времен, ничуть не поблекшей и не потускневшей за прошедшие годы. Очевидно, она навсегда такой и останется. С другими двумя частями The Lord of the Rings все несколько сложнее...

И «Хоббит», и «Властелин колец» не работают как цельные серии — по объективным производственным причинам. О «Хоббите» мы поговорим позже. В случае с «Властелином колец» все дело в том, что все три части снимались одновременно в условиях суровой нехватки практических ресурсов.

Предыдущие фэнтези-фильмы проваливались в прокате (за исключением «Конана-варвара»), и никто не думал, что этот проект может получиться успешным... а уж тем более — настолько успешным. Поэтому Питер Джексон начал снимать только первый фильм, в процессе нашел деньги на второй и третий, сценарии которых писались прямо на съемочной площадке. Бюджет в $281 млн кажется достаточно скромным, если его поделить на три картины, и большая часть денег и практических эффектов ушла именно на первую, ключевую часть.

В итоге она получилась неизмеримо выше по качеству — как второй и третьей части трилогии, так и всего остального кино (неважно в каком жанре). Какому-то фильму достались Мория, рубка на Андуине и тому подобные эпохальные сцены, какому-то — нарезание кругов вокруг одной и той же скалы в Новой Зеландии и сражение цифровых муляжей главных актеров с тремя размноженными на компьютере каскадерами в костюмах урук-хай.

The Fellowship of the Ring — идеальное, совершенное кино, к которому можно было и не снимать продолжений. Но то, что Джексон их все-таки снял, и одно из них получилось удачным (и собрало 11 «Оскаров»), конечно, приятный бонус. Давайте не будем по-фэнбойски оценивать «Властелина колец» как одно произведение из-за любви к миру или режиссеру, поступать так — значит выказывать неуважение к достижениям Джексона в первой части. Это три совершенно разных фильма со своими достоинствами и недостатками.

Лучшим фэнтези-фильмом всех времен я считал Conan The Barbarian Джона Милиуса. Я вам немного рассказывал об этой гениальной картине в обзоре лучших фильмов Арнольда Шварценеггера и подробнее расскажу о нем в материале о лучших фильмах в духе «Игры престолов». Но пересмотрев сначала театральную, а потом режиссерскую версию Fellowship of the Ring для этого материала, я подвинул Милиуса на второе место.

«Братство» — картина, к каждому кадру, каждой ноте, каждому звуку которой Питер Джексон шел всю жизнь, фильм, в который он, подобно Саурону, вложил весь свой талант, свои режиссерские способности, свое желание делать лучшие боевые сцены на планете. С первых звуков гениальной музыки Говарда Шора и до финальных титров эта 178-минутная (228-минутная в расширенной версии) картина не отпускает ни на секунду, тут нет ни одного момента, который не был бы революцией в киноматографе — причем не только жанровом.

Уникальный визуальный стиль Джексона, в котором сочетаются крайне легкомысленная, солнечная новозеландская слэпстик-комедия и кошмарный кровавый хоррор-экшен, как нельзя более лучше подошел к чередованию светлых и темных сюжетных моментов. Присущая и той, и другой стороне режиссерского таланта Джексона неудержимая динамика мастерски протаскивает нас даже через такие мертвые зоны, как приезд Гэндальфа в Шир и отдых в Ривенделле. Ну а когда дело доходит до действия... тут Джексон просто срывается с цепи.

Неважно, наблюдаем ли мы бой на Заветери, стычку с пещерным троллем в усыпальнице Балина или сцену на морийском мосту, — все снято невероятно качественно и при этом в хорошем смысле слова старомодно, с минимумом цифровых спецэффектов (тролль, Страж, Барлог) и максимумом практической каскадерской работы.

Если вы смотрели дебютный фильм Джексона, Bad Taste, то знаете, чего этот режиссер может добиться при помощи минимальных средств: крутой склон, человек с кувалдой, колючая проволока, интересные ракурсы на происходящее... Битвы из «Братства» — высшая точка развития Джексона как режиссера реальных, физически осязаемых боевых сцен, где он заткнул за пояс даже таких титанов, как Джон Ву, Стивен Спилберг и Акира Куросава.

Впрочем, Куросаву Джексон превзошел только в сцене финальной битвы в осеннем лесу на реке Андуин, где вообще нет спецэффектов: просто каскадеры в костюмах орков, дерущиеся с каскадерами в костюмах героев. Это потрясающая сцена с точки зрения сеттинга, детальности и разнообразия действия, смелости хореографии... но при всем при этом перед нами еще и самая драматическая, душераздирающая сцена во всем цикле, в которой гибнет лучший персонаж «Властелина колец», которого сыграл лучший актер, когда-либо принимавший участие в экранизациях Толкина.

Речь, конечно же, о Шоне Бине, который в роли Боромира, самого сложного, интересного и трагического героя Lord of the Rings, начал осваивать амплуа «положительного героя, которого убивают первым» (а в случае с этим киноциклом — и единственным).

Каждый раз, когда истыканный орочьими стрелами Боромир поднимается с колен, чтобы зарубить еще одного-двух урук-хай... это ничуть не устаревшая, не приевшаяся сцена, в которой эмоциональная и боевая компоненты картины сливаются воедино. Каждый звук, каждый удар... прибежавший на зов рога Арагорн, его собственная битва с предводителем орков... слова меня подводят: в этой сцене Джексон далеко ушел за пределы кино, которое можно передать какими-то иными средствами, нежели просто звуки и изображения.

Причем это еще и пример правильной адаптации оригинального произведения: выкинь книгу, пиши свой сценарий, но так, чтоы получилось не хуже, чем в оригинале! У Толкина Боромира вообще убивают только во второй книге, происходит это за кадром, а самой стычке с орками на реке там посвящена пара абзацев.

Если у меня и есть какие-то претензии к «Братству», то они все касаются театральной версии: Джексон, кажется, сошел с ума и вместо сцен разговоров и ходьбы с места на место повырезал из нее лучшие моменты боевых эпизодов!

Я крайне настороженно отношусь к трилогиям вообще — и особенно к их вторым частям. Это касается и выходящего зимой The Last Jedi, и The Empire Strikes Back — фильма без начала, середины и конца, который совершенно необъяснимо нравится и критикам, и зрителям.

Зачем тратить два часа своей жизни на кино, в котором продюсеры заранее ограничивают создателей в количестве сюжета, которое они на могут подать? Фильм, в котором зло чуть-чуть не успеет разгромить добро (или наоборот)? Картину, в которой злодей не имеет права убивать героя, а героя — злодея? Если все самое интересное в сюжете откладывается на третью часть... почему бы вам не начать просмотр прямо с третьей части?

Можно снять хороший сиквел — «Терминатор-2», «Чужие», но невозможно снять хорошую вторую часть запланированной трилогии, потому что она по умолчанию не будет полноценным фильмом. В общем, все с самого начала было против The Two Towers — даже если не учитывать уникальные (на тот момент) обстоятельства съемок фильма. Вторая часть, снятая по отдельности, это уже жалкое зрелище. Можно ли требовать чего-то от второй части, снятой одновременно с первой и третьей?

Невзрачность сюжета фильма заложена уже в книге Толкина, но там все несколько более вменяемо. Это далеко не такой высокий литературный уровень, как The Fellowship of the Ring, но там есть сцена встреча с Шелоб, один из лучших эпизодов во всем творчестве этого писателя. Джексон отложил на третью часть даже сцену встречи с паучихой.

Вместо этого в ключевой сцене фильма нам предлагают переживать за битву у Хельмовой Пади — генеральную репетицию битвы за Минас-Тирит с минимумом спецэффектов. Это репетиция во всех смыслах: Джексон и Weta Workshop не только отрабатывали технологию накладывания спецэффектов на давно отснятые сцены, битвы за Минас-Тирит и Helm's Deep cнимались на одной и той же локации.

В результате эта сцена — воплощение всех худших представлений о «Властелине колец». Намеренно замыленная ночная картинка, десяток орков, размноженных на компьютере до состояния огромной армии, Леголас, катящийся на щите, как на доске для серфинга... Джексон и спецэффектеры с одной стороны, экспериментировали с монтажом и визуальными технологиями, а с другой — были сдержаны и в творческом, и в бюджетном плане. Ведь в третьем фильме им предстояла куда более масштабная и дневная битва с осадой города.

Все самые яркие моменты в битве за Helm's Deep позаимствованы из фильма Army of Darkness Сэма Рэйми, который в 1992 году показал, как можно хорошо снять ночную осаду замка вообще без всякого бюджета и цифровых спецэффектов.

В 2002 году осада Хельмовой Пади смотрелась неплохо — мы же не знали, что нас ждет в третьей части и как можно снимать такие сцены. Сейчас эта сцена бюджетна и невзрачна даже для эпизода «Игры престолов».

Остальное кино — утомительное нагромождение сюжетных фрагментов, якобы необходимых для понимания третьей части. На самом деле вся линия с Саруманом и энтами не имеет для сюжета трилогии никакого значения — Джексон целиком вырезал смерть Сарумана из театральной версии «Возвращения короля», и это только украсило картину.

Сюжетная линия с Роханом тоже не заслуживает отдельного фильма, тем более такого длинного. В Минас-Тирите все будет развиваться по той же схеме и с теми же героями.

В третьей части Толкин, Джексон и Weta припасли нам самые лучшие сцены в всей трилогии: бой с ~~Шилоб ~~Шелоб, битва за Минас-Тирит и великолепный финал на Ородруине. Концовка «Властелина колец» Толкина великолепна: с одной стороны, она — самая эпичная во всем мировом фэнтези (вулкан, орлы), с другой — в ней участвуют всего три персонажа, Фродо, Сэм и Горлум, с которыми мы за три книги успели познакомиться настолько интимно, насколько это вообще возможно с персонажами мужского пола.

Несмотря на типичное для Джексона переигрывание всех трех актеров (Элайджа Вуд, Шон Астин и оцифрованный Энди Серкис), сцена получилась достойная. Некоторая театральность ее только красит — как и сцены с Вейдером, Люком и Императором в «Возвращении джедая».

Главное здесь — психологизм, отношения, правда характеров, все как в лучших моментах лучших мировых пьес... вулкан может быть картонный, орлы — на веревочках, от этого сцена ничего не потеряет.

На макроуровне мастерская Weta наконец-то в совершенстве освоила цифровые технологии: в «Возвращении короля» в три раза больше кадров с компьютерной графикой, чем в «Братстве кольца» и в два раза больше, чем в «Двух крепостях», причем кадр, на который раньше у Джексона и его специалистов уходило шесть месяцев, теперь делался за два дня.

Это позволило Джексону обойти главную проблему «Двух крепостей»: ограниченность отснятого в Новой Зеландии материала с одними и теми же двумя каскадерами, падающими с одних и тех же двух лестниц. В битве за Минас-Тирит виртуально все: и актеры, и каскадеры, и боевые слоны, а сама крепость представлял собой 7-метровую декорацию (язык не поворачивается назвать эту конструкцию миниатюрой).

В 2003 году мы впервые увидели на большом экране нового, полностью цифрового Питера Джексона, которому больше не нужны были ни актеры, ни зеленый экран... достаточно было его собственного, ничем не стесненного воображения.

В этой сцене нет физической убедительности битвы на Андуине из The Fellowship of the Ring, мы не чувствует на себе каждый удар, тычок, столкновение тел каскадеров на экране. Она про другое — про полет режиссерской фантазии по виртуальной реальности, где снимать можно все, что угодно, с какого угодно ракурса.

В 2017 году битва за Минас-Тирит остается... лучшей, пожалуй, сценой такого рода, рядом с которой меркнут и «Аватар» Джеймса Кэмерона, и «Кинг Конг» самого Джексона, и уж тем более бюджетные нетворческие видеоклипы вроде «300» Зака Снайдера.

Я предлагаю просто пересмотреть эту сцену... разумеется, в расширенной версии!

«Возвращении короля» — единственная удачная третья часть кинотрилогии в истории кино, так что творческий процесс Джексона все-таки оправдал себя. Помните, во что превратились «Звездные войны», «Матрица», «Терминатор», «Индиана Джонс» и «Чужие» ко времени съемок третьего фильма? Есть еще отличные «Хороший, плохой, злой» Серджио Леоне и «День мертвецов» Джорджа Ромеро, но эти серии — три очень разных фильма, связанных общей темой, а не сюжетом и героями.

Сняв все фильмы одновременно, Джексон избежал обычных ловушек — смены продюсеров, режиссера, сценаристов, вкусов зрителей и настроений критиков, и смог воплотить свое творческое видение в жизнь от начала и до конца. Открытое Weta второе визуальное дыхание позволило третьей части не потеряться на фоне эталонной первой — это не такое хорошее кино, как Fellowship of the Ring, но это без всяких вопросов кино, сценарная драматургия, дополняющую визуальную, последовательность изображений, заставляющая иначе взглянуть на возможности этой формы искусства и окружающий мир.

Серьезный недостаток у «Возвращение короля» (неважно, у театральной или режиссерской версии) всего один — обилие концовок, большая часть которых еще более сентиментальная, ненужная и ненамеренно-комичная, чем в «Побеге из Шоушенка». Но никто не мешает вам выключить фильм на том варианте финала, который вам лично больше всего нравится.

The Hobbit, or There and Back Again («Хоббит, или Туда и обратно») Джона Рональда Руэла Толкина — потрясающее по качеству литературное произведение, лучшая одиночная книга, когда-либо написанная в фэнтези-жанре, не нуждающаяся в сиквелах, приквелах или расширениях. Толкин взял три самых древних, избитых мифологических сюжета:

поход за ценным артефактом
легенда о лучнике, спасшем город от дракона
битва войска сил света с войском сил тьмы

и так хитроумно переплел их в одном сравнительно небольшом («Хоббит» часто называют повестью) произведении, что они не только не мешают друг другу, а наоборот, выводят соседние сюжетные линии на высоты, которые в жанре фэнтези не покоряли ни до, ни после этой книги. Я не буду сейчас говорить о феноменальных литературных достоинствах произведений, которое написано гораздо более богатым языком, чем «Властелин колец», и использует великолепные стихи и экспериментальные литературные формы (игра в загадки между Бильбо и Горлумом — это фактически пьеса абсурда). Речь именно о сюжетной основе, тройном скелете произведения.

По «Хоббиту» можно было снять очень хороший трехчасовой фильм: если ужать каждую сюжетную линию до часа, тщательно их перемешать и понять, как Толкин добился того, что завязка, кульминация и развязка во всех трех историях наступает одновременно...

Вместо этого по книге решили делать два фильма: ну что же, с хорошим монтажом могло получиться что-то путное, хотя я не берусь сказать, где в «Хоббите» можно найти момент для его удачного разлома на две серии (Толкин неспроста опубликовал произведение одной книгой, не так ли?). Сценарии писались четко под Гильермо дель Торо, который ясно видел «Хоббита» сказкой для детей и взрослых в духе «Лабиринта Фавна»: на золотую компиляцию мировой мифологии ложится длинная тень Первой мировой войны (которую воплощает Смауг).

Когда дель Торо ушел с проекта из-за бесконечных задержек и переносов сроков производства, съемки поручили наименее квалифицированному для этого режиссеру и сценаристу: Питеру Джексону.

Дело даже не в том, что Джексон явно сказал все, что мог, о Средиземье во «Властелине колец», и требовать от него еще кино на эту же тему — значит напрашиваться на креативные неприятности. И не в том, что Джексон — не стилист, у него есть только одна манера подачи материала, в которой он снимает все, от Meet the Feebles до The Lovely Bones. И не в том, что сценарий решили переписывать в последний момент, добавляя сцены и целые сюжетные линии на основе совершенно ненужных комментариев Толкиена в «Возвращении короля». Дело в том, что уже после съемок двух частей фильма его решили выпустить в трех частях.

У сценария дилогии и так хватало проблем из-за безответственных и поспешных переписываний и ухода от идеи экранизации к концепции ультимативного фэнфика по всем произведениям Толкина, на которые создатели фильма смогли получить права. Когда же стало ясно, что к отснятому материалу нужно добавить еще три часа действия... ну, это момент момент, в который «Хоббит» из интересного проекта с массой недостатков превратился в кинематографический мусор, лоскутное одеяло (или гобелен) из разрозненных идей, сцен, концепций, где в рамках отдельных фильмов не выписана ни одна сюжетная линия или арка персонажа.

Весь этот ком непродуманных, необработанных и недоделанных эпизодов героически волочит на себе Мартин Фримен (вполне возможно, что это лучшая его роль, хотя я очень люблю его Уотсона и Артура Дента). Но это непосильная даже для такого талантливого актера задача... к тому же, в большинстве сцен псевдо-трилогии главный герой просто не участвует.

Если же посмотреть всех трех «Хоббитов» подряд, как это сделал я для нашего киномарафона, то там заметны считанные секунды настоящего кино уровня The Fellowship of the Ring, минуты адекватной адаптации Толкиена, которым мог бы стать первый вариант двухсерийного «Хоббита», и часы кошмарного филлера, забивания экранного времени плохими диалогами, фэнфиком с Леголасом и самыми неубедительными батальными сценами в истории фэнтези-кино (в которой хватает неубедительных батальных сцен). Ниже я кратко разбираю все три фильма и перечисляю примеры из первой, второй и третьей категории.

169 минут An Unexpected Journey заставляют всерьез задуматься, стоит ли вам когда-нибудь в жизни еще раз идти в кино. Ради чего это делать? Чтобы вам показали начало путешествия, чтобы вас битых три часа водили за нос по материалу, который в любой нормальной картине составил был первые 20 минут повествования? Чтобы создатели фильма даже не пытались скрывать, что намерены содрать с вас полную цену билета за минимум проделанной творческой работы?

Я опять поставлю в пример образцовое The Fellowship of the Ring: давайте сравним, сколько событий происходит в первом фильме «Властелина колец» и первом фильме «Хоббита».

В одной картине нам успевают кратко пересказать всю историю волшебного мира и довести нас до момента, когда в руку главного героя попадает основной артефакт из этой истории, представить побочных персонажей, собрать их в группу, провести партию через серию битв и приключений до ближайшего оплота добра, собрать новую команду еще более крутых и привлекательных персонажей, провести нашу разросшуюся партию через самую яркую и запоминающуюся локацию всего цикла, убить двух (2) главных героев и увенчать все это продолжительной боевой сценой, которую легко можно назвать лучшим батальным эпизодом из когда-либо снятых и написанных.

В другой — представить главного героя, собрать партию, провести ее через одно (1) подземелье и показать общий план места назначения.

При съемках первой половины дилогии Джексон был слишком занят чисто техническими аспектами производства (13 гномов в каждом кадре!), чтобы обращать внимание хоть на что-то еще. Фильм снят в духе «скажите спасибо, что на экране вообще хоть что-то есть, я тут вообще за дель Торо!».

Если вы имели несчастье смотреть расширенную версию «Путешествие», то знаете, что масса усилий там ушла на постановку музыкального номера с королем гоблинов, которого постыдился бы даже Джордж Лукас в специальных изданиях «Звездных войн».

Настоящее кино: встреча Бильбо и Гэндальфа
Нормальная адаптация: сцены с Бильбо и Горлумом
Полный отстой: все остальное

На вторую часть «Хоббита» пришелся самый выгодный и самый невыгодный контент из книги-первоисточника: встреча Бильбо со Смаугом и появление в сюжете Барда Лучника.

Первые сцены — чистое сценарное золоте уже на бумаге, переносить их на экран — просто удовольствие, да еще с такими актерами, как Фримен и оцифрованный Бенедикт Камбербэтч. Второе — самое некинематографичное, что только есть в книге, герой с богатой предысторией и мифологией, появляющийся на середине действия с одной целью: убить хранителя сокровищ из соседней сюжетной линии.

Гильермо дель Торо считал, что Лучника вообще невозможно убедительно ввести в кино, и рассматривал альтернативные возможности избавления от Смауга. Вот откуда в финале картины взялась настолько творческая, детальная и развернутая сцена подземной битвы, в которой гномы и Бильбо пытаются убить дракона, облив его золотом расплавленной статуи. Весь эпизод совершенно потрясающий — и это 100% личная наработка дель Торо с его личными фетишами (гигантские монстры, сложные стимпановские механизмы, золото). В альтернативной вселенной мы могли бы получить именно такого, оригинального и красивого «Хоббита» вместо мутного фэнфика по заметкам на полях.

Вместо этого мы получили фильм Питера Джексона, где эта сцена есть, но... она совершенно ни к чему не ведет сюжетно! Если бы гномы не пытались убить Смауга, в истории ничего бы не изменилось. Это худший возможный драматургический грех: батальная сцена ради батальной сцены, напрасно потраченное время зрителей. «Нам нужно тут чем-то занять 10-15 минут, смотрите боевку, она красивая».

Бард Лучник в итоге просто мелькает в паре сцен театральной версии фильма прежде, чем отправиться на последнее свидание со Смаугом. Знакомьтесь, этот третий тип слева — новый главный герой всей истории! Сравните со сценой представления Арагона в Fellowship of the Ring и в лишний раз убедитесь в вопиющей халтурности всего проекта. Да, и битву Барда со Смаугом нам во втором фильме так не покажут!

Гибель Смауга нам показывают в начале третьего фильма, где она занимает... ровно 12 минут. Дорогие создатели фильма, ну чего вам стоило перенести эти 12 минут во второй фильм и оставить нас с нормальной концовкой вместо этого убогого и дешевого клиффхэнгера? Давайте остановим атаку на первую Звезду Смерти из оригинальных «Звездных войн» на сцене, в которой Икс-уинги повстанцев вылетают с базу на Явине IV, покажем финальные титры и предложим дождаться следующей серии?

Ах, вы не согласны? Но ведь эта атака так украсила бы собой начало фильма «Империя наносит ответный удар»! Может быть, тогда мы остановим «Матрицу» в момент, когда Нео и Тринити идут спасать Морфеуса?

То, что The Desolation of Smaug пришлось стать фильмом-мостом, средней частью трилогии, оборванности картины не объясняет и не искупает... но «Хобитты» в итоге собрали больше, чем все «Властелины колец», так что, возможно, с коммерческой точки зрения Лукасу и Вачовски именно так и надо было поступить.

Настоящее кино: все сцены со Смаугом
Нормальная адаптация: нет, но есть альтернативная сцена битва со Смаугом, которой порадовался бы сам Толкин
Полный отстой: концовка

Если вы ожидали, что в фильме под названием «Битва пяти воинств» ключевые события произойдут на поле боя во время битвы пяти воинств, это зря. Столкновение армий очень быстро прокручивается в середине фильма (это явно был запланированный финал дилогии, в котором нет почти ничего лишнего), а потом нас отправляют в ряд индивидуальных боевых сцен по схеме «орк-эльф» или «орк-человек» в заснеженных горах, с хореографией и гринскрином прямиком из сиквелов экранизации Mortal Kombat.

«Битва пяти воинств» — самая провальная часть «трилогии» именно в силу своей очевидной ненужности. Питеру Джексон с его сценаристками Фрэн Уолш и Филиппой Бойенс пришлось растягивать двадцать минут действия на три часа кино. На что была потрачена большая часть их сценарных и съемочных усилий, можно увидеть в расширенной версии «Битвы» на Blu-ray.

Это абсолютно бездарные, бесконечно длящиеся сцены, в которых Галадриэль таскает потерявшего сознание Гэндальфа на руках, орки устраивают погоню за дварфийской «тачанкой» по замерзшей реке, а Альфрид смехотворно погибает от упавшей на спусковой рычаг катапульты золотой монеты (снято ужасно, зато насколько нравоучительно).

В театральной версии мы получили центральную битву с армиями трех разных размеров (речь о габаритах самих сражающихся), с использованием животных и различных приспособлений. Я не знаю, сознательная ли это пародия на «Возвращение короля», но как-то иначе происходящее на экране воспринимать трудно. Вместо слонов тут используются лоси и... боевые козлы?

А ничего, что главный герой, Бильбо Бэггинс, проводит всю битву в бессознательном состоянии? Вы бы не возражали, если бы контуженный Люк Скайуокер проворонил всю атаку на Звезду Смерти? Да, это по канону, все как у Толкина, но Толкина эта битва — короткий завершающий эпизод произведения, а не вся середина третьей книги! В своей версии дель Торо, кстати, собирался сделать Бильбо более активным в ключевой сцене дилогии — ну а Джексону все равно.

Первая часть «Хоббита» — это просто выжимание денег из зрителя ни на что не претендующим киноконтентом. Последняя — сборник всех киноошибок, которые только можно совершить при неправильном выстраивании цикла фильмов.

Как это ни смешно, финал у самого бездарного фильма Питера Джексона получился лучше, чем у «Возвращения короля». В The Battle of the Five Armies тоже хватает ложных концовок, но их тут, по меркам Джексона, немного: всего три-четыре.

Причем две из них — герои, неподвижно сидящие на леднике после пирровой победы над орками, и Бильбо, вернувшийся домой, — превосходят по качеству любую из концовок «Властелина колец», это те самые секунды настоящего кинематографа, которого в «Хоббите» так преступно мало.

Настоящее кино: возвращение Бильбо
Нормальная адаптация: разговор Барда с Торином, разговор Бильбо с Бофуром
Полный отстой: битва пяти воинств

kanobu.ru