Кто написал солярис автор
Станислав Лем и его роман "Солярис"
1961-й был ознаменован не только первым полетом человека в космос, но и тем, что в этот год был впервые опубликован роман «Солярис». Автором этого фантастического произведения был польский писатель еврейского происхождения Станислав Лем. «Солярису» суждено было стать не только самым известным из произведений писателя, но и оставить неизгладимый след в фантастической литературе всего мира.
Станислав Лем – автор романа «Солярис»
Станислав Лем, или как называют его на родине Stanisław Lem, родился в украинском городе Львове, который в то время принадлежал Польше.
Детство будущего писателя прошло там же. После окончания школы юный Станислав выбрал профессию медика и отправился изучать медицину в Львовский университет. Однако с началом Второй мировой войны Лем вынужден был оставить учебу и устроиться на работу сварщиком.
Писатель и его родители были евреями. Однако они смогли избежать депортации, а также заключения в концлагеря благодаря поддельным документам.
После окончания войны Львов стал частью СССР, и Лем, будучи поляком, вынужден был оставить родной город и переехать в Краков. Здесь он продолжил обучение в Ягеллонском университете.
В тяжелое послевоенное время заработки у Станислава Лема были небольшими. Чтобы подзаработать, в свободное от официальной работы время он стал писать небольшие фантастические рассказы. Вскоре талант Лема был оценен, дополнительная подработка стала его основной работой.
В 1951 г. писатель издает свое первое крупное произведение – фантастический роман «Астронавты». Это произведение делает Лема известным не только в Польше, но и во всем мире. «Астронавтов» переводят на другие языки и часто переиздают.
В последующие годы выходит много произведений писателя. Романы «Магелланово облако», «Расследование», «Эде́м», «Возвращение со звезд», «Рукопись, найденная в ванне», «Непобедимый», «Глас Господа», «Катар» и другие. Цикл юмористических рассказов о приключениях космонавта «Звёздные дневники Ийона Тихого», сборник эссе «Диалоги», юмористический рассказ «Вторжение с Альдебарана». Серии рассказов «Сказки роботов», «Кибериа́да», «Рассказы о пилоте Пирксе», «Абсолютная пустота» и еще многое другое. Среди произведений автора также есть автобиографический роман о детстве во Львове «Высокий замок» и наиболее известный во всем мире философский фантастический роман «Солярис».
Умер писатель в марте 2006-го от проблем с сердцем и был похоронен в Кракове.
Краткое содержание романа «Солярис»
В недалеком будущем человечество активно осваивает космос. 
За сто тридцать лет до начала повествования учеными была обнаружена планета Солярис. Поначалу люди решили, что она необитаема. Однако вскоре человечество узнало, что киселеобразный океан, покрывающий всю поверхность планеты, – живое существо. Люди обрадовались и стали искать способ наладить контакт с этим разумом. Но прошло столетие, а сделать это так и не удалось.
На научно-исследовательскую станцию на Солярисе прибывает новый сотрудник – психолог Крис Кельвин. Поведение других работников станции – Снаута и Сарториуса - кажется ему очень странным. Более того, третий сотрудник по имени Гибарян незадолго до прибытия Криса покончил с собой.
Не успел Кельвин переварить все новости, как неизвестно откуда появляется его бывшая подруга Хари. Однако это не могла быть она, так как девушка когда-то покончила с собой. Все попытки Криса избавиться от Хари безуспешны – девушка возвращается снова и снова. Вскоре психолог узнает, что у каждого члена экипажа есть аналогичный свой незваный «гость» из прошлого. Оказывается в то время, когда люди изучают Солярис, планета тоже начала проводить «опыты» над своими исследователями. Для этого она материализует предметы из горестных или постыдных воспоминаний людей, пребывающих на планете.
Кельвин и его товарищи по несчастью активно ищут способ избавиться от своих «гостей», называемых фантомами. Однако у них ничего не получается. Тем временем Крис начинает привязываться к Хари, которая становится все более человечной и вскоре сама догадывается о своем происхождении. Поняв, что она такое, девушка пытается убить себя, но у нее ничего не выходит.
Вскоре Кельвин перестает искать способ избавиться от Хари. Но его товарищи вместе с девушкой тайно продолжают исследования. Им удается добиться успехов и уничтожить все фантомы на станции, включая Хари.
Крис очень переживает из-за этой потери. Его коллеги опасаются, что он сделает что-то необдуманное – взорвет планету или покончит с собой. Но тяжело переосмыслив случившееся, Келвин решает остаться на Солярисе и продолжить исследования.
История написания романа
Роман «Солярис» был далеко не первым крупным фантастическим произведением Лема. Однако в нем писатель начал отходить от утопического изображения будущего, характерного для его более ранних робот.
Основная часть «Соляриса» была написана летом 1959 г., когда Станислав Лем отдыхал на юге Польши. Но, вернувшись домой, писатель забросил незаконченную рукопись почти на год. В 1960-м Лем решает все же закончить роман «Солярис». Для этого он дописывает последнюю главу, а также редактирует ранее написанный текст. В 1961-м роман публикуется в Польше, а в последующие годы его начинают активно переводить на другие языки.
Как позже писал в своих автобиографических книгах сам Лем, многие вещи в его романе «Солярис» были необъяснимы для него самого. Во время работы над романом писателю иногда казалось, что кто-то другой подсказывает ему, как и что писать.
Экранизации
В 1963 г. был переведен на русский язык «Солярис». Роман настолько понравился советским читателям, что всего лишь через пять лет после публикации по его мотивам был снят телевизионный спектакль с Василием Лановым в главной роли.
В 1972 г. Андрей Тарковский снял полноценный фильм по роману Лема с Донатасом Банионисом в роли Келвина.
Между тем сам автор романа довольно негативно отнесся к переосмыслению «Соляриса» Тарковским, заявив, что великий режиссер не понял его замысла.
В начале двухтысячных Станиславу Лему предложили экранизировать его роман в Голливуде.
После неудачи с Тарковским писатель долго колебался, но согласился. И в 2002 г. на экраны вышла третья экранизация романа «Солярис». К сожалению, она оказалась еще более далекой от оригинала, нежели кинокартина 1972-го.
В 2016 г. исполняется 55 лет с момента выхода в свет книги Станислава Лема «Солярис». Роман за все эти годы не утратил своей актуальности и продолжает волновать умы все новых и новых поколений читателей.
fb.ru
Живая книга
Когда в 1972 году Андрей Тарковский собирался снимать экранизацию романа Станислава Лема «Солярис», автор книги-первоисточника прибыл в Москву, чтобы проконсультировать режиссёра во время создания фильма. Прошло шесть недель, большая часть которых была потрачена на ссоры и дрязги между двумя творцами, и в итоге Лем уехал домой, открестившись от всего, что связано с экранизацией его романа, и вдобавок обозвав Тарковского дураком. Тот всё же снял свой фильм, который сразу же после выхода на экраны получил культовый статус во всём мире и до сих пор нередко занимает высшие строчки различных хит-парадов «лучших фильмов всех времён и народов». Роман же с тем же упорством продолжает лидировать в списках золотого фонда литературной научной фантастики. При этом каждый, кто читал книгу и смотрел фильм, замечает, что при общей сюжетной канве они принципиально различаются по внутреннему смыслу. Так кто же из титанов прав?
Учитывая то, что я являюсь большим ценителем творчества Тарковского и фильм «Солярис» мне очень нравится, и добавляя, что экранизацию я смотрел задолго до чтения книги, можно было бы ожидать, что моим ответом будет: «Фильм лучше». А вот и нет. При всём уважении к режиссёрскому гению Тарковского, после ознакомления с книгой я понял недовольство Лема фильмом на её основе. Фильм в первую очередь рассказывал о Человеке и его микромире, о демонах, что терзают его изнутри, о его нравственном и духовном выборе, а громадный космос выступал только метафорой. А в романе Станислава Лема всё не так. Здесь космос – это Космос с большой буквы, а люди гораздо менее склонны замыкаться в своём внутреннем мире и горят негасимой жаждой исследовать окружающее их удивительное пространство.
Сюжет захватывает с первых страниц. Учёный Крис Кельвин прибывает на исследовательскую станцию, которая вращается вокруг планеты Солярис, представляющей собой один большой сплошной океан. Несмотря на то, что Солярис был обнаружен людьми за сто лет до событий книги, она с тех пор вызывает постоянный интерес своей загадочностью. Мнения учёных за десятилетия изучений сошлись на том, что Солярис – точнее, океан, его покрывающий – представляет собой необычную форму весьма высокоразвитой внеземной жизни. Тому есть множество свидетельств, выражающихся в первую очередь в том, что на поверхности океана (на первый взгляд, спонтанно) возникают причудливые конструкции, при ближайшем изучении являющиеся сложнейшими структурами. Целая наука соляристика занимается изучением необычной планеты, но из-за слишком кардинальных отличий в строении человеческих существ и разумного океана осознанный контакт не удаётся наладить вот уже сто лет. А между тем Солярис продолжает жить, погружённый в одному ему известные грезы…
На станции Кельвин понимает, что произошло что-то не то: жилой комплекс и лаборатории пребывают в запущенном виде, два из трёх учёных, которые вели здесь исследования, явно не в себе, а третий, как становится известно, недавно покончил с собой. Кельвин пребывает в замешательстве: за сто лет наблюдений на станции ничего подобного не происходило. Он не может понять, что могло опытных учёных настолько вывести из душевного равновесия, что они дошли до такого состояния. Впрочем, Крису недолго придётся гадать об этом. Удалённая от Земли космическая станция внезапно обретёт черты загробного чистилища, когда на ней появится та, о которой Крис все эти годы пытался забыть, но встречи с которой одновременно жаждал и боялся больше всего – его давно погибшая жена Хари…
Нет, роман не мистический (в отличие от фильма). Это я вам могу сказать совершенно точно, прочитав книгу. «Солярис» – чистый научно-фантастический роман, причём мастерски скроенный. На протяжении всей книги над станцией висит дух мистики и близкого апокалипсиса, но Крису Кельвину, как истинному человеку науки, удаётся сохранить рассудок и верность своим принципам. В этом основное отличие книги от фильма: будучи вовлечённым в странные игры Соляриса, Кельвин не может не страдать, но он не позволяет этим играм настолько затуманить его разум, чтобы он забыл о жестокой реальности, где разумный океан является лишь одним из бесчисленного множества элементов. Тем он противоположен своему двойнику из фильма: «У меня не было надежды. Но жило во мне ожидание, последнее, что у меня осталось от неё. Каких свершений, издевательств, каких мук я ещё ожидал? Не знаю. Но я твёрдо верил в то, что не прошло время ужасных чудес».
Не могу не отметить, что с «технической» стороны роман просто великолепен. Планета Солярис описана настолько достоверно, что начинает казаться: если во Вселенной будут найдены подобные «сверхорганизмы», то ничего удивительного в том не будет. Начиная от характеристик орбиты вращения планеты вокруг звезды и до описания конструкций на поверхности океана – всех этих «мимоидов» и «симметриад», – Лем сохраняет такую дотошность и педантичность, будто мы читаем отчёт о действительно проделанном научном исследовании. У людей, которые ожидали, что «Солярис» будет менее научно-фантастическим, многие страницы, наполненные фактически голыми «справочными данными», могут вызвать зевоту, но в них и кроется львиная доля прелести этой книги. Драм и философских романов в космическом антураже достаточно много, но «Солярис», совмещающий в себе глубинную проблематику и крепкую научную реалистичность, такой один.
В принципе, не думаю, что стоит в итоге выносить какой-либо словесный вердикт этой книге. «Солярис» – один из общепризнанных столпов современной фантастики и в любом случае заслуживает вашего внимания. Не всем он понравится, но прочитать его стоит каждому.
livekniga.ru
Солярис (роман) - это... Что такое Солярис (роман)?
«Соля́рис» (польск. Solaris, в некоторых русских переводах «Сола́рис») — фантастический роман Станислава Лема, посвящённый взаимоотношениям людей будущего c разумным океаном планеты Солярис.
Сюжет
Действие романа «Солярис» разворачивается в далёком будущем. Повествование происходит от первого лица доктора Криса Кельвина, в романе присутствуют две сюжетные линии: пребывание Кельвина на исследовательской станции «Солярис» и документальное изложение истории открытия и исследования планеты в форме знакомства Кельвина с научной библиотекой на борту станции.
Солярис и соляристика
Планета Солярис[1] была открыта более чем за 130 лет до описываемых в романе событий. Солярис — спутник системы двойной звезды, который движется по сложной орбите около обоих светил. Диаметр приблизительно на 20 % больше земного, присутствует атмосфера, непригодная для дыхания человека. Первоначально Солярис не привлёк внимания учёных, но через несколько лет обнаружилось, что орбита планеты не соответствует законам небесной механики: по расчётам Солярис должен был упасть на поверхность одной из звёзд, но из-за необъяснимых флуктуаций этого не происходило. При последующем исследовании планеты оказалось, что практически всю её площадь покрывает океан из живой студенистой субстанции, которая и является единственным обитателем планеты. Эта субстанция могла изменять орбиту планеты без каких-либо инструментов, путём непосредственного моделирования метрики пространства-времени. Сначала выдвигалось множество гипотез о природе, организации и уровне развития Океана, но после ряда исследований учёные сделали вывод, что Океан — существо, обладающее высокоразвитым разумом и предпринимающее действия по коррекции орбиты планеты вполне сознательно.
С момента обнаружения странностей в орбите планеты берёт начало наука соляристика, основной задачей которой стало установление контакта с мыслящим океаном. Была построена научно-исследовательская станция «Солярис», представляющая собой лабораторию, оборудованную всем необходимым для изучения Океана, которая парит над поверхностью планеты благодаря антигравитационным устройствам. Из текста книги можно предположить, что она рассчитана на постоянное пребывание 4-5 человек в течение многих месяцев[источник не указан 315 дней]. Кроме станции по круговой орбите вокруг Соляриса вращается саттеллоид (искусственный спутник), предназначенный для контроля орбиты, сбора данных и связи с Землёй.
Обнаружилось, что Океан способен образовывать на своей поверхности замысловатые структуры, построенные с применением сложнейшего математического аппарата. Анализ электромагнитных и гравитационных волн, генерируемых океаном, выявил определённые закономерности. Однако многочисленные попытки контакта провалились одна за другой: хотя Океан и отвечал на различные воздействия исследователей, в его реакциях не удалось найти никакой системы. При этом и сам Океан осуществлял некоторые действия, которые земляне интерпретировали как попытку контакта с его стороны, однако их не удалось понять. Таким образом, все собранные факты ничуть не продвинули исследователей на пути понимания того, как же можно общаться с океаном.
Образования на поверхности планеты Солярис под светом разных солнц (художник Доминик Синьоре):
Соляристика, несмотря на усилия выдающихся учёных в её рядах, стала своеобразной описательной наукой, которая накопила огромный массив фактов, но не смогла сделать никаких выводов и предсказаний. Через некоторое время наступил застой, всё большее число специалистов разочаровывались в соляристике и склонялись к выводу, что попытки контакта с Океаном бесперспективны из-за слишком больших различий между ним и людьми.
Не ищем мы никого, кроме людей. Не нужно нам других миров. Нам нужно зеркало […]. Мы хотим найти собственный, идеализированный образ, это должны быть миры с цивилизацией более совершенной, чем наша. В других мы надеемся найти изображение нашего примитивного прошлого.
Крис Кельвин на станции
Прибытие главного героя романа — доктора Криса Кельвина — на борт исследовательской станции Солярис на научное дежурство происходит в период кризиса соляристики и угасания интереса к изучению планеты.
Выйдя по прилёте из шлюза, доктор сразу обнаруживает хаос и запустение. Он ожидал встретить троих обитателей: Гибаряна, Снаута и Сарториуса. Однако несколькими часами ранее доктор Гибарян покончил жизнь самоубийством. Двух других членов экипажа Кельвин находит в состоянии глубокой депрессии, на грани помешательства. Выясняется, что причиной психических отклонений экипажа является появление на станции существ, которых можно было бы назвать фантомами, если бы они не были, с точки зрения землян, вполне материальны. Единственное объяснение их появления — фантомы созданы океаном Соляриса. Судя по происходящему с Кельвином и редким оговоркам его коллег, фантомы являются точными, как во внешности, так и в поведении, копиями людей (во всяком случае — живых существ), ранее знакомых человеку, причём таких, с которыми связаны острые, травмирующие воспоминания, или материализацией его фантазий, зачастую неприятных или аморальных, которых сам человек стыдится. Кельвину Океан посылает его девятнадцатилетнюю жену Хари, которая за десять лет до описываемых событий покончила с собой (отравилась) после размолвки с ним.
Кельвин начинает понимать, что и ему недалеко до потери рассудка. Он проводит над собой ряд опытов, позволяющих убедиться, что всё с ним происходящее — реальность, а не бред или галлюцинация. При этом он находит свидетельства того, что и Гибарян проводил аналогичные опыты. Кельвин пытается избавиться от фантома Хари, отправив её в ракете в полёт за пределы станции, но это не помогает — Хари появляется опять, точно такая же, причём не помнящая своего предыдущего появления. Кельвин уже не в силах сопротивляться её присутствию и начинает просто жить и общаться с ней, как с обычной, реальной женщиной.
И Кельвин, и его коллеги пытаются понять, как устроены «фантомы». Исследование тканей фантомов показывает, что они являются точными моделями обычных человеческих тканей, построенными из каких-то неизвестных структур, стабилизированных силовыми полями, очевидно, генерируемыми Океаном. Фантомы при физическом воздействии чувствуют боль, но при повреждениях очень быстро восстанавливаются. Фантом не может ни покончить с собой, ни быть убит; будучи внешне вполне мёртвым, он через короткое время «воскресает» в прежнем виде. Ткани восстанавливаются даже после участия в химических реакциях (кровь Хари восстановилась в пробирке после сжигания кислотой) и по-видимому могут быть уничтожены только аннигиляцией. Но даже после аннигиляции фантом вскоре возвращается. Фантомы (по крайней мере, Хари) ощущают себя «настоящими» людьми, имеют память (со значительными провалами) и чувства, но при этом каким-то образом «привязаны» к человеку, которому явились: они физически не могут долго выносить его отсутствие. Со временем, находясь рядом с человеком, фантом всё более «очеловечивается», приобретает черты, не свойственные оригиналу (точнее, воспоминаниям человека об оригинале) и становится всё более самостоятельным.
Доктор Кельвин на самом себе ощущает все проблемы и разочарования, которые испытала соляристика. Люди изучают Океан, но и Океан своеобразно изучает их. Причём делает это безжалостно, не отдавая отчёта в том, что так он может повредить изучаемому. Во весь рост встаёт вопрос, над которым уже давно бьётся наука об Океане: возможен ли в принципе контакт разумов, между которыми, кажется, нет вообще ничего общего?
Контакт означает обмен какими-то сведениями, понятиями, результатами… Но если нечем обмениваться? Если слон не является очень большой бактерией, то океан не может быть очень большим мозгом.
Хари сначала начинает догадываться о своей нечеловеческой сущности, а прослушав запись, оставленную Гибаряном для Кельвина, окончательно убеждается в истинном состоянии дел. Тем временем Кельвин и Снаут принимают решение продолжить экспериментальную работу. Они снимают энцефалограмму мозга Кельвина и направляют в различные участки океана пучки жёсткого гамма-излучения, промодулированные ею. Пока продолжаются эксперименты, Сарториус находит способ уничтожения фантомов в аннигиляционной камере станции и предлагает ликвидировать фантом Хари. Кельвин, уже воспринимающий фантом как реального человека, горячо возражает, Снаут склоняется к точке зрения Сарториуса. Снаут пытается убедить Кельвина, что их действия нельзя воспринимать через призму человеческих моральных норм, так как сама ситуация уже далеко вышла за пределы морали, Кельвин, не найдя возражений, обдумывает варианты действий, которые позволили бы ему сохранить Хари. В конце концов решение принимает сама Хари, втайне от Кельвина она добровольно соглашается на аннигиляцию.
Когда после такой убийственной попытки контакта не удалось добиться какой-либо внятной реакции, учёные приходят к выводу, что присутствие людей больше не имеет смысла. Кельвин подаёт рапорт руководству с предложением о прекращении дальнейших экспериментов, предлагая эвакуировать экипаж и вывезти его на Землю. Находясь в состоянии нервного шока после гибели Хари, он даже обдумывает возможность нанести по Океану лучевой удар генераторами антиматерии. Однако позже «фантомы» перестали появляться — это было оценено как некая реакция Океана на эксперимент. Кельвин решает остаться и продолжить попытки установить контакт с Океаном.
История создания
К концу 1950-х Станислав Лем уже был признанным мастером жанра. В «Солярисе» он начал отходить от утопических настроений своих ранних произведений и стал больше склоняться к крупной романной форме литературы. Основная часть книги была написана примерно за 6 недель в июне 1959 года, когда Станислав Лем был в Закопане.
Спустя год писатель вернулся к роману и закончил последний раздел. Впоследствии Лем уже не мог найти место, где остановился и продолжил книгу.[2]
Автор о создании романа
В те годы я был особенно хорошо информирован о новейших научных течениях. Дело в том, что краковский кружок был чем-то вроде коллектора научной литературы, поступавшей во все польские университеты из США и Канады. Распаковывая эти ящики с книгами, я мог «позаимствовать» заинтересовавшие меня труды, в частности «Кибернетику и общество» Норберта Винера. Всё это я проглатывал по ночам, чтобы книги пришли к их истинным адресатам как можно быстрее. Набравшись так ума-разума, я в течение нескольких лет написал романы, за которые мне и теперь не стыдно,— «Солярис», «Эдем», «Непобедимый» и т. д.… Я думаю, что в начале своего писательского пути я сочинял исключительно вторичную литературу. На втором этапе («Солярис», «Непобедимый») я достиг границ пространства, которое в общем-то было уже исследовано. … Все романы типа «Солярис» написаны одним и тем же способом, который я сам не могу объяснить… Я и теперь ещё могу показать те места в «Солярис» или «Возвращении со звёзд», где я во время писания оказался по сути в роли читателя. Когда Кельвин прибывает на станцию Солярис и не встречает там никого, когда он отправляется на поиски кого-нибудь из персонала станции и встречает Снаута, а тот его явно боится, я и понятия не имел, почему никто не встретил посланца с Земли и чего так боится Снаут. Да, я решительно ничего не знал о каком-то там «живом Океане», покрывающем планету. Всё это открылось мне позже, так же как читателю во время чтения, с той лишь разницей, что только я сам мог привести всё в порядок. …
… «Солярис» я считаю удачным романом…
— С. Лем. «Моя жизнь»
Культурное влияние
Роман оказал большое влияние на развитие научной фантастики, книга неоднократно экранизировалась и переведена более чем на 30 языков, в том числе и на русский.
По мнению Бориса Стругацкого, роман Лема входит в золотую десятку лучших произведений жанра и оказал «сильнейшее — прямое либо косвенное — влияние на мировую фантастику XX века вообще и на отечественную фантастику в особенности».[3]
Русские переводы
На русском языке отрывок романа впервые появился в переводе В. Ковалевского в № 12 журнала «Знание-сила» за 1961 год (глава «Соляристы»). В 1962 году роман в сокращённом переводе М. Афремовича был опубликован в № 4-8 журнала «Наука и Техника», а затем, в сокращённом переводе Д. Брускина, в № 8-10 журнала «Звезда». Позднее появился более полный авторизованный перевод Брускина. В 1976 году роман был заново переведён Г. А. Гудимовой и В. М. Перельман.[4]
Интересно, что в переводах Ковалевского и Афремовича планета и океан называются «Соларис» и это имя женского рода, в соответствии с польским оригиналом (женский род имя океана имеет и в позднем переводе Гудимовой и Перельман). В переводе Брускина используется написание «Солярис», причём это имя имеет мужской род (по-видимому, для согласования со словом «океан»), и в этой форме наиболее прочно вошло в русский язык.
Во всех русских переводах романа вплоть до 1976 года имеются обширные купюры в заключительной главе «Древний мимоид» — был выброшен диалог Кельвина и Снаута о природе Океана как «ущербного Бога», неспособного понять и признать приобретенную в процессе очеловечивания способность своих фантомов к самостоятельным поступкам[5].
Экранизации и инсценировки
«Солярис» — это книга, из-за которой мы здорово поругались с Тарковским. Я просидел шесть недель в Москве, пока мы спорили о том, как делать фильм, потом обозвал его дураком и уехал домой… Тарковский в фильме хотел показать, что космос очень противен и неприятен, а вот на Земле — прекрасно. Но я-то писал и думал совсем наоборот.
- «Солярис» (США, 2002) — реж. Стивен Содерберг. Эта экранизация также не вызвала у Лема восторга, хотя он и воздерживался от её прямой «разгромной» критики:
Содерберг сделал «Солярис» — я думал, что худшим был «Солярис» Тарковского… Я ничего не написал о том, что фильм мне нравится. Я не написал, что он мне не нравится. Это не то же самое. Знаете, добрый злодей это не то же самое, что злой добродей. Есть разница… Мне ведь не говорили, чтобы я соглашался, потому что заработаю денег, а только «вы не имеете понятия, какие технические возможности есть у Голливуда», и я поверил. Я не предполагал, что этот болван, извините, режиссер, выкроит из этого какую-то любовь, это меня раздражает. Любовь в космосе интересует меня в наименьшей степени. Ради Бога, это был только фон. Но я все-таки человек достаточно воспитанный. Поэтому не набросился на этого Содерберга, это не имеет смысла. У меня была стопка американских рецензий, и я видел, что все старались, потому что Содерберг известен, исполнитель главной роли очень известен, и поэтому на них не навешивали всех собак… Кроме этого, автору как-то не положено особо возмущаться, ну не положено.
— Журнал «Lampa», Варшава, 2004, №4
- Московский композитор Сергей Жуков написал двухактный балет «Солярис» по мотивам романа. Либретто А. Соколова и В. Фетисова. Поставлен в 1990 г. в Днепропетровском театре оперы и балета, балетмейстер — А. Соколов, дирижер Н. Шпак, художник Г. Якубовская, режиссер Ю. Чайка.[7]
- «Solaris. Дознание» (Россия, 2007) — спектакль московского театра «АпАРТе». Режиссер — А. Любимов, художники — М. Кривцова и К. Автандилова. В ролях: А. Фигуровский, А. Зыкова, А. Любимов, Д. Дежин.[8][9]
- «Солярис» — радиоспектакль (Россия, 2007). Роли исполняют: Александр Филиппенко, Армен Джигарханян, Владислав Ветров, Татьяна Шпагина.[10]
Ошибки в романе
- В романе точно указана масса живого океана — 17 биллионов (польск. bilionów) тонн. Указаны также размеры планеты Солярис (радиус на 20 % больше радиуса Земли) и общая площадь суши (меньше территории Европы, то есть около 10 млн км²). Если допустить, что «биллион» в данном случае интерпретируется по длинной шкале и означает «миллион миллионов» (1012), а плотность студенистого океана примерно равна плотности воды, то его объём — 17 000 км³ (объём земного Мирового океана 1,34·109 км³), а глубина в среднем всего лишь около 2 сантиметров, что не согласуется с его описанием в тексте.
- В конце романа описывается процесс аннигиляции фантома Хари как вспышка света и слабая воздушная волна, причём это происходило на станции. Если принять вес искусственной девушки за ~50 кг, то мощность взрыва реакции аннигиляции составила бы 2,35 гигатонн тротилового эквивалента или примерно 40 «Царь-бомб».
- В романе описывается, как Кельвин доказывает себе, что окружающее не является плодом его воображения, сравнив сообщённые сателлоидом данные о своей траектории с соответствующими вычислениями, сделанными большим калькулятором станции. При этом он рассуждает следующим образом: «… если цифры, сообщенные сателлоидом … являются плодом моего воображения, то они … не смогут совпасть с другим рядом — вычисленных данных. Мозг мой может быть больным, но ни при каких условиях он не в состоянии произвести вычисления, выполненные большим калькулятором станции, так как на это потребовалось бы много месяцев. А следовательно, если цифры совпадут, значит, большой калькулятор станции на самом деле существует, и я пользовался им в действительности, а не в бреду». Легко понять, что эти рассуждения неверны, ведь если бы и спутник, и его сообщение, и станция, и её компьютер существовали лишь в больном воображении Кельвина, то больной мозг легко мог бы вообразить себе, что два ряда цифр совпадают. Правильность подобных рассуждений означала бы возможность опровергнуть солипсизм.
Ссылки
Примечания
dic.academic.ru
Солярис
В будущем — очень далёком от нас «космическом будущем» человечества — послышатся эти прощальные слова: «Кельвин, ты летишь. Всего хорошего!» Психолог Кельвин в неимоверном отдалении от Земли десантируется с космолёта на припланетную станцию — это огромный серебристый кит, парящий над поверхностью планеты Солярис. Станция кажется пустой, она странно замусорена, Кельвина никто не встречает, а первый же человек, увидевший психолога, пугается чуть ли не до смерти. Человека зовут Снаут, он заместитель начальника станции Гибаряна. Он хрипит с отвращением: «Я тебя не знаю, не знаю. Чего ты хочешь?» — хотя станция была извещена о прибытии Кельвина. А потом, опомнившись, говорит, что Гибарян, друг и коллега Кельвина, покончил с собой и что новоприбывший не должен ничего делать и не должен нападать, если увидит кого-то ещё, кроме него, Снаута, и третьего члена экипажа, физика Сарториуса. На вопрос: «Кого я могу увидеть?!» — Снаут, в сущности, не отвечает. И очень скоро Кельвин встречает в коридоре огромную голую негритянку, «чудовищную Афродиту» с огромными грудями и слоновьим задом. Её не может быть на станции, это похоже на галлюцинацию. Мало того, когда новоприбывший приходит к Сарториусу, физик не пускает его в свою каюту — стоит, заслоняя спиною дверь, а там слышна беготня и смех ребёнка, потом дверь начинают дёргать, и Сарториус кричит неистовым фальцетом: «Я сейчас вернусь! Не надо! Не надо!» И кульминация бреда — Кельвин входит в холодильную камеру, чтобы увидеть тело Гибаряна, и обнаруживает рядом с мертвецом ту самую негритянку — живую и тёплую, несмотря на ледяной холод. Ещё одна поразительная деталь: её босые ступни не стёрты и не деформированы ходьбой, кожа их тонка, как у младенца.
Продолжение после рекламы:
Кельвин решает было, что сошёл с ума, но ведь он — психолог и знает, как в этом убедиться. Устраивает себе проверку и резюмирует: «Я не сошёл с ума. Последняя надежда исчезла».
Ночью он просыпается и видит рядом с собою Хэри, свою жену, погибшую десять лет назад, убившую себя из-за него, Кельвина. Живую, во плоти и крови, и совершенно спокойную — словно они расстались вчера. На ней памятное ему платье, обыкновенное платье, но почему-то без застёжки-молнии на спине, и ступни у неё, как у той негритянки, — младенческие. Кажется, она принимает все как должное и всем довольна, и хочет только одного: ни на час, ни на минуту не расставаться с Кельвином. Но ему надо уйти, чтобы как-то разобраться в ситуации. Он пытается связать Хэри — обнаруживается, что она сильна не по-человечески... Кельвин в ужасе. Он заманивает фантом жены в одноместную ракету и отправляет на околопланетную орбиту. Казалось бы, с этим бредом покончено, однако Снаут предупреждает Кельвина, что через два-три часа «гость» вернётся, и рассказывает наконец, что, по его мнению, происходит. Неотвязных «гостей» насылает на людей Океан планеты Солярис.
Океан этот уже больше сотни лет занимает умы учёных. Он состоит не из воды, а из протоплазмы, странным и чудовищным образом перемещающейся, вспучивающейся и создающей гигантские — бессмысленные на вид — сооружения, в недрах которых время изменяет своё течение. Их окрестили «городревами», «долгунами», «ми моидами», «симметриадами», но никто не знал, отчего и зачем они создаются. У этого живого Океана, кажется, есть единственная функция: он поддерживает оптимальную орбиту планеты вокруг двойного Солнца. И вот сейчас, после исследовательского удара жёстким излучением, он стал подсылать к людям фантомов, извлекая их облик из глубин человеческого подсознания. Кельвину ещё повезло: ему «подарена» женщина, которую он некогда любил, а другим подсылаются их тайные эротические желания, даже не реализованные. «Такие ситуации... — говорит Снаут, — о которых можно только подумать, и то в минуту опьянения, падения, безумия... И слово становится плотью». Так полагает Снаут. Ещё он говорит, что «гость» чаще всего появляется, пока человек спит и сознание его выключено. В это время области мозга, ответственные за память, более доступны неведомым лучам Океана.
Брифли бесплатен благодаря рекламе:
Учёные могли бы покинуть станцию, но Кельвин хочет остаться. Он думает: «Пожалуй, об Океане мы не узнаем ничего, но может быть, о себе...» Следующей же ночью Хэри появляется снова, и, как в былые времена, они становятся любовниками. А утром Кельвин видит, что в каюте лежат два «совершенно одинаковые белые платья с красными пуговицами» — оба разрезанные по шву. За этим шоком следует другой: Хэри случайно остаётся взаперти и с нечеловеческой силой, раня себя, выламывает дверь. Потрясённый Кельвин видит, как изувеченные её руки почти мгновенно заживают. Сама Хэри тоже в ужасе, ведь она ощущает себя обычным, нормальным человеком...
Пытаясь понять, как «устроена» Хэри, Кельвин берет у неё кровь для анализа, но под электронным микроскопом видно, что красные тельца состоят не из атомов, а как бы из ничего — по-видимому, из нейтрино. Однако «нейтринные молекулы» не могут существовать вне какого-то особого поля... Физик Сарториус принимает эту гипотезу и берётся построить аннигилятор нейтринных молекул, чтобы уничтожать «гостей». Но Кельвин, оказывается, этого не хочет. Он уже оправился от шока и любит вновь обретённую жену — кем бы она ни была. Со своей стороны, Хэри начинает понимать ситуацию, весь её трагизм. Ночью, пока Кельвин спит, она включает магнитофон, оставленный Гибаряном для Кельвина, прослушивает рассказ Гибаряна о «гостях» и, узнав правду, пытается покончить с собой. Выпивает жидкий кислород. Кельвин видит её агонию, мучительную кровавую рвоту, но... Излучение Океана восстанавливает нейтринную плоть за считанные минуты. Ожившая Хэри в отчаянии — теперь она знает, что мучит Кельвина, «А что орудие пытки может желать добра и любить, этого я представить себе не могла», — кричит она. Кельвин в ответ говорит, что любит её, именно её, а не ту, земную женщину, которая убила себя из любви к нему. Это правда, и он в полной растерянности: ведь ему предстоит возвращение на Землю, а любимая женщина может существовать только здесь, в таинственном поле излучения Океана, Он ни на что не может решиться, однако соглашается на предложение Сарториуса записать токи своего мозга и передать их в виде пучка рентгеновского излучения Океану. Может быть, прочитав это послание, жидкое чудовище перестанет подсылать к людям своих фантомов... Луч бьёт в плазму, и как будто ничего не происходит, только у Кельвина начинаются мучительные сновидения, в которых его словно бы изучают, то разбирая на атомы, то составляя вновь. «Ужас, пережитый в них, нельзя сравнить ни с чем на свете», — говорит он. Так проходит несколько недель, Хэри и Кельвин привязываются друг к другу все сильнее, а Сарториус тем временем проводит какие-то страшные эксперименты, пытаясь избавиться от «гостей». Снаут говорит о нем: «Наш Фауст наоборот ищет средство от бессмертия». Наконец в одну из ночей Хэри даёт Кельвину снотворное и исчезает. Сарториус втайне от Кельвина все-таки создал аннигилятор фантомов, и Хэри из великой любви к Кельвину решилась на гибель — как когда-то, давным-давно... Ушла в небытие, ушла навсегда, ибо нашествие «гостей» кончилось.
Кельвин в горе. Он мечтает отомстить мыслящей протоплазме, выжечь её дотла, но Снауту удаётся успокоить товарища. Он говорит, что Океан не хотел ничего дурного, напротив — стремился делать людям подарки, дарить им самое дорогое, то, что глубже всего запрятано в памяти. Океан не мог знать, каково истинное значение этой памяти... Кельвин принимает эту мысль и успокаивается — как будто. И в последней сцене он сидит на берегу Океана, ощущая его «исполинское присутствие, мощное, неумолимое молчание», и прощает ему все: «Я ничего не знал, но по-прежнему верил, что ещё не окончилось время жестоких чудес».
briefly.ru
