Кто написал мотылек

Анри Шарьер: Мотылек

Henri Charriere

PAPILLON

Издательство АЗБУКА®

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

Народу Венесуэлы, простым рыбакам залива Пария, всем – интеллектуалам, военным и многим другим, – кто дал мне шанс начать новую жизнь

Рите, моей жене, моему лучшему другу

Тетрадь первая

Вниз по сточной канаве

Удар потряс. Его сокрушительная сила не давала мне прийти в себя долгих тринадцать лет. Это был не просто удар, а избиение. Били все разом, будто боялись, что не получу все сполна.

На календаре 26 октября 1931 года. Восемь утра. Меня выводят из тюремной камеры Консьержери́, – камеры, которую я «обживал» уже почти год. Я тщательно выбрит и безупречно одет. Предстал перед ними, словно с картинки: сшитый по мерке костюм, белоснежная рубашка, бледно-голубой галстук-бабочка в довершение портрета.

Мне исполнилось двадцать пять, но выглядел я на двадцать. Жандармы, явно под впечатлением моего шикарного костюма, вели себя учтиво. С меня даже сняли наручники. И вот все шестеро, я и пять жандармов, сидим на двух скамьях в пустой комнате. За окном мрачное небо. Дверь напротив ведет, должно быть, в зал заседаний, ведь мы находимся во Дворце правосудия департамента Сена в Париже.

Пройдет какое-то время – и мне предъявят обвинение в умышленном убийстве. Мой адвокат, мэтр Рэймон Юбер, вышел ко мне: «Против нас нет веских улик, надеюсь, нас полностью оправдают». Это «нас» заставило меня улыбнуться. Можно было подумать, что мэтр Юбер собирался сесть на скамью подсудимых вместе со мной и если суд признает меня виновным, то и ему придется отбывать свой срок.

При́став открыл дверь, приглашая всех войти. В окружении четырех жандармов и сержанта сбоку я вступил через широкий проем дверей в огромный зал суда. Присутственное место сплошь отделано красным, кроваво-красным цветом. Очевидно, для усиления удара, чтобы красные искры посыпались из глаз. Ковры красные, шторы на окнах красные, даже судьи в красных мантиях – это им предстоит через минуту-другую разделаться со мной.

– Господа, суд идет!

Из двери справа друг за другом появились шесть человек: председатель суда и пять судей – все, как один, в судейских шапочках. Председатель остановился у своего стула посередине, а его коллеги разобрались по бокам справа и слева. В зале воцарилась тягостная тишина. Все стояли, включая и меня. Суд занял свои места, все остальные тоже.

Председатель, полнолицый, розовощекий, с холодным взглядом человек, прямо смотрел на меня, но ничто не выдавало его чувств. Его звали Бевен. Пока все шло своим чередом, он вел процесс беспристрастно, ясно давая понять всем и каждому, что, как профессиональному юристу, ему не приходится полагаться на справедливость показаний свидетелей и честность полиции. Нет, это не его вина, что он вынужден отвесить мне оплеуху.

Имя прокурора – Прадель. Его боялись все адвокаты. За ним закрепилась дурная слава человека, больше всех отправившего людей на гильотину и в тюрьмы как в самой Франции, так и на заморских ее территориях.

Прадель стоял на защите интересов общества. Он был государственным обвинителем, в нем ничего не было просто от человека. Он представлял Закон, весы правосудия; именно он управлял этими весами, и именно он сделает все возможное, чтобы чаша весов склонилась в его сторону. Сквозь опущенные веки глаза стервятника, ощущающего свое превосходство, сверлили меня насквозь. С высоты кафедры и своего внушительного роста он, словно башня, нависал надо мной. Прокурор не снял красной мантии, но шапочку положил перед собой. Подавшись вперед, он перенес тяжесть тела на мощные мясистые руки. Прадель был женат, на что указывало золотое кольцо. Было и другое – на мизинце – из отшлифованного до блеска подковочного гвоздя.

Он подался еще немного вперед, чтобы уж полностью подавить меня. Весь его вид как бы говорил: «Если ты думаешь, что сможешь выпутаться, молодой петушок, то глубоко заблуждаешься. Мои руки, может, и не похожи на когти, но зато я вырастил когти в сердце, и они готовы растерзать тебя на куски. Почему меня боятся адвокаты? Почему у судей я прослыл роковым прокурором? Да потому, что я никогда не упускаю свою добычу. Меня не касается, виновен ты или нет: я здесь для того, чтобы обратить против тебя все – и твою скандальную, беспутную жизнь на Монмартре, и сфабрикованные полицией свидетельства, и показания самих полицейских. Моя задача – распорядиться всей этой отвратительной грязью, собранной следствием, и вымазать тебя так, чтобы у присяжных не оставалось другого желания, кроме как поскорее оградить от тебя общество». То ли мне это чудилось, то ли я действительно все отчетливо слышал, но этот людоед меня потряс. «Подсудимый, не возникай. И не пытайся защищаться. Будь уверен, я спущу тебя в сточную канаву. Может, ты веришь присяжным? Не будь ребенком. Что они знают, эти двенадцать человек, о твоей жизни? Ничего ровным счетом. Посмотри на них. Вон они сидят напротив. Двенадцать ублюдков, доставленных в Париж из какого-то захолустья; ты хорошо их видишь? Мелкие лавочники, пенсионеры, торговцы. Не стоит описывать их подробно. Неужели ты думаешь, что они поймут твою жизнь на Монмартре? Или что такое двадцать пять лет? Для них Пигаль и Плас-Бланш точно такие же естественные враги общества, как ад и „ночные бабочки“. Нет слов, они гордятся собой. Еще бы – заседают в суде присяжных Сены. Но более всего, поверь мне, они ненавидят свое низкое общественное положение – свою принадлежность к материально стесненному и отчаянно скучному среднему сословию. И вот ты перед ними в полном блеске, да еще молод и красив. Неужели ты не задумывался, хотя бы на миг, что я выставлю тебя перед ними донжуаном, хищником с ночного Монмартра? И они решительнейшим образом настроятся против тебя. Ну ты и разоделся! А ведь следовало бы как раз наоборот – поскромнее, даже очень скромно. Это твоя большая тактическая ошибка. Посмотри, как они завидуют твоему костюму. Ведь они одеваются с вешалки. Они даже и мечтать не могут о том, чтобы пошить костюм у портного».

libcat.ru

11 фактов о фильме «Мотылёк»

29 сентября 2018

27 сентября в российский прокат вышел фильм «Мотылёк» о невероятной жажде свободы. Рассказываем 11 интересных и/или забавных фактов о картине.

Анри Шаррьер (Чарли Ханнэм) по прозвищу «Мотылёк» — один из лучших взломщиков Парижа. Однако его удача заканчивается, когда он решается обмануть большого человека в преступном мире, и вот уже его осуждают за убийство, которого он не совершал. Прощай, Париж, и привет французская Гвиана, где французские каторжане отбывают наказание и по большей части там и остаются, ведь выжить в таких условиях — утопия. Однако Анри уверен, что сбежит несмотря ни на что, и ничто не станет ему преградой — ни джунгли, ни океан, ни угроза утяжеления условий заключения в случае поимки. Вместе с фальшивомонетчиком Дега (Рами Малек) он начинает планировать побег.

Мы нашли 11 интересных и/или забавных фактов о фильме и делимся ими с вами.

1.

Анри Шаррьер — реально существовавший человек, который в 1931 году был осужден (по его словам — ошибочно) за убийство и приговорен к 10 годам каторги. После нескольких неудавшихся попыток побега он наконец смог сбежать — и несколько десятилетий прожил в Венесуэле, а в конце 60-х написал книгу о своей жизни. Книга была опубликована в 1970 году, немедленно стала бестселлером и привела к тому, что в 1970 году Шаррьер был помилован и смог приехать во Францию.

Анри Шаррьер в 70-х

Несмотря на популярность книги — а, возможно, и благодаря ей, — рассказ Шаррьера вызвал много вопросов, и исследователи нашли много несостыковок в его истории. Так, согласно документам, реальный Шаррьер, в отличие от своего книжного «я», никогда не сидел на Острове Дьявола (откуда он, по его словам, и совершил свой невозможный побег). Сам автор говорил, что около трех четвертей рассказа — правда; позже еще один бывший заключенный, Шарль Брюнье, заявил, что Шаррьер просто описал его жизнь.

2.

В 1973 году вышла первая экранизация «Мотылька»: ее снял режиссер Франклин Шеффер, выбрав на главные роли Стива МакКуина (Шаррьер) и Дастина Хоффмана (Дега). Фильм с успехом прошел в мире и был номинирован на «Оскар» (за музыку) и «Золотой Глобус» (за роль Стива МакКуина).

Дастин Хоффман и Стив МакКуин в фильме «Мотылёк» 1973 года

Режиссёр Михаэль Ноер рассказал, что больше всего в сюжете его привлекла не только идея свободы как высшей ценности, но и дружба, которую главные герои проносят сквозь годы. По его словам, фильмов про именно дружбу в кинематографе сейчас крайне мало — и их не хватает.

4.

Для подготовки к роли Шаррьера Чарли Ханнэм провел пять дней в закрытой комнате без еды, не произнося ни звука (одно из испытаний Мотылька — камера-одиночка, в которой нельзя разговаривать). Для того, чтобы передать истощение своего героя, он на 12 недель сел на голодную диету и потерял около двадцати килограмм.

5.

Для датского режиссёра Михаэля Ноера это не первое погружение в тюремную тематику: в 2009 году он уже снял фильм «Заключённый R», в котором рассказывал о погружении человека в пенитенциарную систему. Главную роль в том фильме сыграл Пилу Асбек (он же Эурон Грейджой из «Игры Престолов»), а одну из второстепенных — Роланд Мюллер, также появляющийся в «Мотыльке».

Роланд Мюллер в фильме «Мотылёк»

Несмотря на то, что действие разворачивается в Париже и Южной Америке, съемки проходили в Европе: Гвиану снимали в Черногории, Париж — в Белграде, а прыжок со скалы на Острове Дьявола — на Мальте.

7.

Художник-постановщик Том Мейер восстанавливал гвианскую каторгу по фотографиям и снятым документальным фильмам: каторжная колония в Южной Америке продолжала принимать заключенных до конца Второй Мировой войны. Настоящие фотографии с каторги стали фоном для завершающих титров.

Для фильма Мейер создал пять разных «тюремных миров» — от тюрьмы в Париже, где содержится Мотылёк после суда, и тюремного корабля, до трех тюрем в Гвиане.

8.

Костюмер Бояна Никитович тоже вдохновлялась реальными фотографиями, однако для нее внешний вид каторжан на фотографиях казался нереальным: «Скорее всего, тюремщики перед тем, как сделать фотографии, позволяли заключенным побриться и одеться не в такие лохмотья, как обычно».

9.

Одной из проблем на съемках в Черногории стала размокшая до состояния грязи земля, из-за чего передвигаться по съемочной площадке было не всегда просто. Однако художник-постановщик Том Мейер говорит, что в итоге проблема обернулась удачей — актеры в кадре были вынуждены вести себя более естественно для природных условий джунглей, где ничего не стоит оступиться.

10.

Оператор Хаген Богдански («Жизнь других»), снимавший «Мотылька», рассказал, что не стал смотреть оригинальный фильм 1973 года: «Мы посмотрели две сцены, решили, что он очень устаревший, и выключили его». Для съемок он в основном использовал ручную камеру и стедикамы, чтобы сделать картинку максимально естественной.

11.

Небольшую роль в фильме играет Томми Флэнаган: ранее они с Чарли Ханнэмом семь сезонов снимались вместе в сериале «Сыны Анархии» и в фильме «Хулиганы».

Томми Флэнаган и Чарли Ханнэм в сериале «Сыны Анархии»

www.cinemafia.ru

Книга «Мотылек»

Правда, в этом случае история будет длинной. Судя по оценкам, я в меньшинстве, но больше тройки никак поставить не могу. Как по мне, так это не история потрясающего геройства и мужества, а совершенная сказка из разряда «свет мой зеркальце скажи». Потрясающее самолюбование. Я думала, что «Мартин Иден» Джека Лондона это самый яркий пример «гимна себе любимому», ан нет, есть произведения и покруче. Например эта замечательная история многократных побегов из множественных тюрем высокоморального, умного, находчивого, невероятно привлекательного Мотылька, осужденного на пожизненную каторгу (20 лет) совершено безосновательно. Ну, ладно, допустим, что осудили его действительно за чужое преступление. Горько, но такое бывает. В это я поверить могу. Ну, ладно, пенитенциарная система Франции чудовищна, бесчеловечна и так далее. Согласна, годы в одиночке это недопустимо. С этим я тоже согласна. Но всё остальное такая сказка, что аж дрожь берет. Да, наверное, сам Анри Шарьер действительно бежал из тюрьмы и, видимо, не единожды, но десяток «идеальных побегов» хоть в старом ботинке, хоть в ореховой скорлупке это уже что-то. Странно, что он не описал какой-нибудь побег верхом на дельфине, в эту картину такое действо прекрасно вписалось бы. Жизнь в многочисленных тюрьмах еще один удивительный момент. Мне казалось, что заключенные, приговоренные к каторжным работам должны работать, а тут, как мне кажется, не работает никто. Одни играют в карты, мастерят поделки на продажу, разводят овощи-фрукты и ловят рыбу, другие за ними присматривают. Причем этот чудесный парижский паренек ловит рыбу и выращивает овощи лучше всех (интересно, где он в Париже успел этому научиться), а в карты играет не хуже профессиональных шулеров. Ну, ок, добавил парень себе умений, ладно, всем хочется покрасоваться, но дальше больше. После 15 лет тюрьмы, побегов, одиночки, избиений, голода и прочего в свои 35 он выглядит от силы на 28. А секретом не поделитесь? Я тоже так хочу. Все самые красивые женщины штабелями падают к его ногам, да так, что вовеки не оторвешь. Начальники всех тюрем бесконечно с ним консультируются, все люди на островах, к которым он причаливает в процессе убегания, бросаются ему помогать, отдают последний кусок хлеба и рубашку, выручают, спасают, делятся всем, чем только можно. Уф. Я сама человек не злой и даже не слишком жадный, но если к моему берегу прибьет сбежавшего каторжника, я огрею его дубиной и пойду звать полицию, потому жить очень хочется. Но таких как я Мотылек не встречал за 15 лет своих побегов ни разу. Повезло мужику. И еще много всего подобного, во что даже с трудом не верится.

И главное, несмотря на то, что книга невероятно динамична, там все время что-то происходит, к середине мне стало скучно, я откровенно наелась всей этой воровской романтики с потугами на мораль. Дочитывала с трудом, если бы не аудиоверсия не факт, что вообще осилила бы.

Прочла в рамках игры Killwish

www.livelib.ru