Кто написал марш славянки

11 фактов о марше «Прощание славянки»

В каждой культуре, у каждой нации есть свои определяющие символы, артефакты. В России к таким символам относится марш «Прощание славянки», написанный 100 лет назад.

Марш был написан в 1912 году в Тамбове, штабс-трубачом 7-го запасного кавалерийского полка, Василием Ивановичем Агапкиным под
Василий Иванович Агапкин

впечатлением от событий на Балканах, когда за свободу от турецкого ига боролись Болгария, Сербия, Черногория, Греция.

2. Во время Гражданской войны марш звучал и в красных войсках, и в белых. Тексты марша в Добровольческой армии и в РКК были, естественно, разными.

3. В двадцатые годы марш практически попал под запрет и перестал исполняться.

4. Существует легенда, что марш «Прощание славянки» звучал в ноябре 1941 года, когда бойцы прямо с Красной площади уходили на фронт, а также в 1945 году на Параде Победы. Это не подтверждается документально, но факт возникновения легенды говорит о значимости марша.

5. Вновь марш активно зазвучал после фильма Михаила Калатозова «Летят журавли» 1957 года в сцене проводов с добровольцами на перроне вокзала, где Вероника так и не успела попрощаться с Борисом…

6. «Прощание славянки» являлось гимном партизанского сопротивления в Польше во время Второй мировой войны. С текстом Романа Шлезака марш назывался «Расшумелись плакучие ивы».

7. Не очень давно появилось мнение, что автор марша – на самом деле Яков Богорад. В реальности Агапкин отвез в Симферополь капельмейстеру и издателю Богораду своё произведение, и тот сделал инструментовку, то есть переложил музыку с фортепианного варианта на оркестр. И помог придумать название – «Прощание славянки».

8. Этот марш порой называется перронным, потому что под него прощаются на вокзале. Теперь и в мирной жизни. Сегодня под звуки марша отправляются теплоходы на Волге и поезда во многих городах страны. Например, фирменный поезд «Татарстан» (Казань – Москва), фирменный поезд «Кама» (Пермь – Москва), фирменный поезд «Сура» (Пенза—Москва), фирменный поезд Воронеж—Москва и многие другие.

9. Рабочим названием фильма «72 метра» было «Прощание славянки» (как сообщил “Правмиру” режиссер картины Владимир Хотиненко).

10 «Дочь композитора рассказывала, как однажды в Нью-Иоркском метро она остановилась послушать бродячего аккордеониста, и произошло чудо: музыкант, даже не догадываясь кто стоит рядом, вдруг заиграл русский марш «Прощание славянки», некогда написанный ее отцом», – сообщает Николай Губин, капельмейстер в отставке, автор и владелец сайта «Марш тысячелетия», посвященного маршу «Прощание славянки» (http://slavyanka2012.ru/)

11. Исследователями Николаем Губиным и Михаилом Чертком выдвинута интересная версия происхождения рисунка, изображенного на обложке первого типографского издания клавира марша «Прощание славянки». По этой версии «прототипом» фигуры гусара послужило фото самого Василия Агапкина, а прообразом фигуры женщины – славянки послужило фото его жены, Ольги Матюниной.

Первое типографское издание марша «Прощание славянки».

Слушают только стоя

Начальник Военно-оркестровой службы ВС РФ – Главный военный дирижер, генерал-лейтенант Валерий Халилов.

«Марш «Прощание славянки» сегодня крепко связан с проводами в армию и с демобилизацией. Его исполнение – ритуал проводов и встреч кораблей, подводных лодок. Видимо, эта мелодия никого не оставляет равнодушными.

Бывает, человек пишет разные вещи, а запоминается что-то одно. Так было с «Полонезом» Михаила Огинского, с вальсом «На сопках Маньчжурии» капельмейстера Ильи Шатрова, вальс «Амурские волны» Макса Кюсса. Ведь и Василий Агапкин писал вальсы. Но именно «Прощание славянки” ложится на душу. Это как любовь с первого взгляда – музыка заиграла и – запомнилось. Такое редко бывает и является настоящим чудом.

Когда мы на концертах, обычно в финале, исполняем «Прощание славянки», зал всегда встает. Буквально при первых звуках марша. Это происходит везде, в любой точке России. Наверное, потому, что музыка ассоциируется с героическим прошлым нашего народа, с Великой Отечественной войной, пусть и через фильм Калатозова».

Интонация, несущая культурный код

Андрей Микита, член Правления Союза московских композиторов, доцент Российской Академии Музыки имени Гнесиных, главный редактор сайта «Церковный композитор».

Многие факторы способствуют востребованности музыкального произведения за пределами жизни его автора и своего поколения. Во-первых «брендовость», говоря современным языком, имени композитора. Например, сегодня все сочинения Л.Бетховена или П.Чайковского кажутся шедеврами, хотя объективно это не так.

Тоже – исторический контекст. К примеру, 7-ая «Ленинградская» симфония Шостаковича, сочинённая в блокаду. И так далее.

Не в последнюю очередь играет роль название. Словосочетание «прощание славянки» будет греть душу, пока существует славянский мир.

Но в данном случае, главное всё же не это.

Стержневая причина, почему музыка на нас действует, – это интонация. Интонация, в основе своей базирующаяся на речи, несущая культурный код. Другими словами можно сказать, что интонация – это звук, несущий смысл. Из интонаций складывается мелодия, которая кажется нам прекрасной тогда, когда смыслы нам близки. Культурный код мы распознаём благодаря родной речи, образам сказок, слышанных в детстве, природе, семейным преданиям… То есть национальной традиции.

И вот в интонационном строе этого марша, несущем коды русской традиции, отражающем национальный характер, я вижу, точнее, слышу, неувядаемость этой музыки.

Самой яркой интонацией, интонационным ядром, основой долголетия этой музыки я считаю начало рефрена, состоящее из двух мотивов. В первом мотиве отображена ширь и размах страны и души. Во втором мотиве – смирение и в то же время (за счёт ритма) стоицизм и сила воли.

В этой совокупности музыкальных элементов я и вижу проявление национального (славянского) характера.

В связи с этой музыкой хочу ещё вот что сказать. Не только речевые интонации формируют интонации музыкальные, но, может быть, и наоборот. Сейчас молодёжь повально увлечена рэпом (в котором интонация нивелируется и от неё остаётся только ритм) и последствия этого уже сказываются.

Профессор ВГИК, филолог Валерий Мильдон, который уже много лет принимает вступительные экзамены по литературе и русскому языку в этот вуз, подметил у абитуриентов (которые хотят работать в области искусства!) кроме бедного словарного запаса ещё и примитивные речевые интонации. Это не что иное как потеря многозначности смыслов, сужение поля индивидуальности.

И я надеюсь, что музыка «Прощания славянки», музыка, несущая национальный культурный код, живущая не в библиотеках, а в гуще истории, музыка, любимая многими поколениями, показавшая свою жизнестойкость, поможет нам преодолеть сегодняшний кризис культурной идентичности и обрести национальную жизнестойкость.

Василию Агапкину – нижайший поклон. С юбилеем, коллега!

История одной песни: «Прощание славянки»

Ко Дню Победы в Москве появится памятник, посвящённый маршу «Прощание славянки», сообщил министр культуры Владимир Мединский. Такой выбор неудивителен: в нашей стране «Славянку» знает каждый. Марш звучит на парадах в честь Дня Победы, под него отправляются поезда и теплоходы, а ещё именно этой музыкой традиционно провожают в армию новобранцев. Но мало кто помнит, что у марша есть текст — причём даже несколько разных вариантов.

Пока власти столицы выбирают макет памятника (кстати, все 10 претендентов выставлены в Центральном музее Великой Отечественной войны), АиФ.ru вспоминает историю знаковой композиции.

Военное прошлое

Сейчас «Прощание славянки» — один из самых узнаваемых «музыкальных символов» России, а до этого марш считали символом Советского Союза и даже Российской империи. Мелодия пережила революцию 1917 года и несколько войн (в том числе и Великую Отечественную), но по-прежнему остаётся популярной. Началось же всё больше века назад, когда военный дирижёр и композитор Василий Агапкин (на фото), а тогда ещё штаб-трубач 7-го запасного кавалерийского полка, написал свой марш. В истории Агапкин так и останется «автором одного произведения».

Артисту на момент создания марша было 28 лет, и о всемирной славе он, выходец из семьи крестьянина-батрака, даже не мечтал. Когда в октябре 1912-го началась Первая Балканская война, Агапкин наблюдал, как русские добровольцы уезжают на фронт, а семьи их провожают. Вдохновившись неравнодушием молодых ребят и «вокзальными сценами», он написал марш для военного духового оркестра и решил показать его какому-нибудь профессиональному композитору. По одной из легенд, первым, кто услышал тогда ещё безымянное произведение, стал капельмейстер его полка. Тот подсказал Агапкину, где в его сочинении слабые места, посоветовал, как их исправить, а ещё рекомендовал обратиться к Якову Богораду — знаменитому капельмейстеру и композитору, который проживал в Симферополе. И молодой музыкант послушался — поехал из Тамбова в Крым. Богорад не только помог Агапкину с оркестровкой, но и придумал название для композиции и опубликовал ноты в родном Симферополе. На обложке первого издания была нарисована женщина, которая прощается с воином, а на заднем плане виднелись Балканские горы и отряд солдат. Также на картинке стояла подпись: «Посвящается всем славянским женщинам».

Народная любовь к «Славянке»

История одной песни: O Sole Mio Первое публичное исполнение обновлённого и «отшлифованного» марша состоялось в Тамбове — на строевом смотре полка, в котором служил автор. Бодрая мелодия вскоре стала известной, а в 1915-м — спустя 3 года после написания — «Прощание славянки» выпустили на грампластинке. О марше узнали за границей: мелодия зазвучала в исполнении военных оркестров Германии, Франции и других государств. Тогда же у мелодии появились слова — их придумывал народ. Одна из самых известных вариаций тех лет — так называемый «Сибирский марш» (марш Сибирской народной армии):

Вспоили вы нас и вскормили, Сибири родные поля, И мы беззаветно любили Тебя, страна снега и льда. Теперь же грозный час борьбы настал, настал, Коварный враг на нас напал, напал. И каждому, кто Руси — сын, кто Руси — сын,

На бой с врагом лишь путь один, один, один…

После Октябрьской революции 1917 года марш чуть не попал под запрет из-за любви к нему белых. Вообще, многие моменты, связанные с историей «Прощания славянки», до сих пор остаются туманными: так, историки спорят, звучала ли композиция на параде на Красной площади 7 ноября 1941-го (парадом командовал как раз Василий Агапкин). Если верить мемуарам Семёна Будённого и некоторых его современников, оркестр в тот день действительно исполнил этот марш.

Ещё один миф связан с запретом «Славянки»: раньше считалось, что в СССР марш реабилитировали только в фильме Михаила Калатозова «Летят журавли», однако существуют записи песни, которые опровергают этот факт.

Партизаны, тамбовчане и другие поклонники композиции

«Прощание славянки» значительно повлияло не только на отечественную, но и на зарубежную культуру. Так, в Польше во время Второй мировой войны марш стал гимном партизанского движения — у них песня была известна под названием «Расшумелись ивы плакучие» и с текстом Романа Шлезака.

С 1955 года все поезда отправлялись с вокзала Симферополя под этот марш, да и сейчас на многих российских вокзалах сохранилась эта традиция. В рейс под известный марш уплывают и теплоходы на Волге, и паром Ванино – Холмск, а Тамбовская область вообще выбрала «Прощание славянки» своим гимном.

Марш до сих пор исполняется с разными вариантами текста — а зачастую и вообще без слов. Одним из «канонических» текстов стали строки Владимира Лазарева — такие же красивые, как и сама музыка:

Наступает минута прощания, Ты глядишь мне тревожно в глаза, И ловлю я родное дыхание, А вдали уже дышит гроза. Дрогнул воздух туманный и синий, И тревога коснулась висков, И зовёт нас на подвиг Россия, Веет ветром от шага полков. Прощай, отчий край, Ты нас вспоминай, Прощай, милый взгляд,

Прости-прощай, прости-прощай…

Смотрите также:

www.aif.ru

Кто автор "Прощания Славянки"?

Яков Иосифович Богорад военный капельмейстер 51-го Литовского пехотного полка – настоящий автор, издатель и первый исполнитель марша “Прощание Славянки”, написанного им в 1904 году в Симферополе. Позднее марш был издан Богорадом в 1912 году под авторством Агапкина, с ура патриотическими лозунгами на обложке издания, вызванными и цензурными обстоятельствами, и поднявшейся волной панславянского шовинизма.

Марш представляет собой аранжировку и обработку хасидских мелодий «Хад гадья» и «Ле Шона». Обе мелодии входят в Пасхальную агаду. В этом виде мелодия была популярна в Крыму как среди еврейского, так и нееврейского населения. В рассказе «Гусеница» Куприн описывает эту мелодию в 1905 году, за семь лет до официального издания марша, как песню подвыпивших балаклавских рыбаков.В 1904 году в Симферополе выпускник Варшавской консерватории по классу флейты и дирижирования, молодой капельмейстер Яков Богорад (1879, Гомель, – 1942, Симферополь) написал два военных марша для 51-го Литовского полка, расквартированного в городе, – марш «Тоска по Родине» (в качестве встречного полкового марша), и марш «Прощание Славянки» (как походный, прощальный марш полка).Марш «Тоска по Родине» (один из лучших военных маршей мира), – Яков Богорад, ради осуществления своих карьерных планов, подарил. Он издал его под именем двух важных для устройства его дел симферопольцев, один из которых был полицмейстером, а второй – интендантом 51-го Литовского полка. Фамилия этих двух местных симферопольских деятелей, к которым Богорад искал ходы, была Трифонов (возможно – родственники), и им, видимо, не хотелось быть людьми только служивыми и чиновничьими, а хотелось считаться слегка богемными, не чуждыми прекрасному. Но ни под фамилией композитора, ни под благозвучной – Трифонов, марш «Тоска по Родине» официально утвержден полковым маршем так и не был. Произошло это во многом из-за неприятности, приключившейся со вторым парным к нему произведением Якова Богорада – походным маршем для того же 51-го Литовского, расквартированного в Симферополе полка, – «Прощание славянки».При написании этого марша, Богорад, который вырос в традиционной еврейской семье, отец его был меламедом в хедере, использовал две старинные синагогальные мелодии, из Пасхальной агады, использованные, по отдельности, и до него, и после него, – множеством композиторов, в частности – Бетховеном, одна в “Эгмонте”, другая – в 4-м квартете, произведения которого Богорад аранжировал и над которым очень пристально работал. В сущности, Богорад лишь сопоставил вместе и сплёл в некое единство две старинные ашкеназийские музыкальные темы, оркестровал их, сменил традиционную синагогальную тональность (ми бемоль минор), на более устойчивую (фа минор), и сменил характерный еврейский литургический размер, три восьмых, на парадный маршевый, две четверти. Так и получился марш «Прощание Славянки».30 июля 1904 г. наследник цесаревич великий князь Алексей Николаевич был назначен полковым шефом, и полк назван 51-м пехотным Литовским Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полком.Богорад назвал свой марш с местным колоритом – «Прощание Славянки», из-за симферопольской речки Славянка, на берегу которой находились казармы 51-го Литовского полка. В городе был фонтан со статуей покровительницы реки – Славянки. К нему приходили прощаться перед отъездом из города. Также Богорад назвал марш в связи с полковым фольклором – стихом «Прощание славянки, провожающей своего любезного на войну», стихотворца Симеона Политковского, приятеля первого шефа Литовского полка, барона фон Розена.

Казалось бы, всё очень здорово и очень уместно придумано. Однако, обстоятельства складывались не в пользу Богорада. С самого начала марш «Прощание Славянки», исполняемый Богорадом с его духовым оркестром в городе Симферополе, не только быстро сделался довольно известным, в народе стихийно стали сочинять, в связи с начавшейся Японской войной, протестные, издевательские и к тому же ещё и антиклерикальные стишки и тексты, которые распевались по всему Крыму, а также и побережью, в Одессе. Эти злостные и издевательские подрывные песенки, на мелодию марша Богорада, пели ещё и на Дальнем Востоке крымские солдаты-призывники, отправленные на фронты позорной Японской.

Почему нас забрили в солдаты, отправляют на Дальний Восток?Неужели я в том виноватый, что я вырос на лишний вершок?Оторвут мне иль руки, или ноги, на носилках меня унесут.И за это, за страшные муки, Крест Георгия мне поднесут...… овевает нас божие слово. Мы на этой земле не одни.И за это, за веру Христову, отдавали мы жизни свои.

Тут же, специальным приказом по военному ведомству, был немедленно высочайше и окончательно дарован Литовскому полку другой марш лейб-гвардии, одновременно и в качестве прощального и встречного марша. В 1910 году, к пятилетней годовщине позорнейшего разгрома русской армии под Мукденом, Богорад демонстративно исполнил со своим оркестром давний и нашумевший марш публично в Симферополе, чем вызвал в городе настоящий переполох.Следующую попытку издать марш «Прощание Славянки» Яков Богорад предпринял в 1911 году вместе с другом и однокурсником по Варшавской консерватории Ильей (Элием) Шатровым – автором знаменитого российского оркестрового вальса – «На сопках Манчжурии». (Ему пришлось даже судиться и очень смешно доказывать авторство своего вальса, украденного у него более практичными людьми.)Впоследствии Илья (Элия) Шатров женился на матери своей покойной невесты, вдове Шихобаловой, и прожил большую часть жизни в Тамбове, куда его устроил Богорад с помощью коллеги Федора Кадичева – руководителя духового отделения Тамбовского музучилища, такого же, как то симферопольское, руководителем которого был Богорад. Умер Илья Шатров там же, в Тамбове, много лет спустя, в звании майора советской армии в отставке. В 1910-11 годах Илья Шатров был без работы и почти без средств к существованию. И Яков Богорад, человек основательный и благополучный, решил помочь своему неудачливому другу. Обоим было в тот момент – по 33 года. Приятели предприняли совместный поход за славой и успехом. Шатров написал для издания мрачное произведение – романс «Осень настала», в котором с чувством излил всю свою тяжко страдающую душу, а Яков Богорад достал и стряхнул пыль с нот своего некогда нашумевшего марша «Прощание Славянки». И, за деньги Богорада, они заказали тираж этих двух сочинений, в салонном варианте, для клавира, на продажу в Москве в книгопечатне Грассе. Обратились Якову Пригожему, еврею из Евпатории, руководителю цыганского хора в “цыганском” московском ресторане “Яр”, автору трёх четвертей из чуть не всей классики придуманного им жанра – русско-цыганского романса. Яков Пригожий тонко чувствовал настроения публики. Богорад выдал произведение за новое, только что написанное, поместил на обложке текст «Посвящается всем славянским женщинам, провожающим своих любимых на войну». Борясь за успех у публики, выдавая произведение за свежее, на злобу дня, маршу, в сущности, сменили название, и оно стало более обобщающим «Прощание Славянки» (в смысле женщины-славянки).Однако, хоть со «Славянкой» – речкой, хоть со «славянкой» – женщиной, но издание марша все ж получалось совершенно крымское, то есть прямо вело к автору. А от неприятных антиправительственных воспоминаний о первом появлении этого марша и связанных с ним скандальных песенках-пасквилей Богораду, как человеку благоразумному, всё ж хотелось отгородиться. Ему надо было попросту заработать денег, а не нарываться на неприятности. Идея издать и исполнить марш, как якобы новый была хорошая… Но недостаточная – нужно было прикрыться наглухо, нужен был подставной автор. Василий Иванович Агапкин (1884-1964) родился в деревне Шанчерово Рязанской губернии в семье крестьянина-батрака. Рано осиротев, вместе с братьями и сёстрами был вынужден нищенствовать. В 10-летнем возрасте был зачислен учеником в оркестр 308-го резервного Царёвского батальона. В 1906 году Василий Агапкин был призван на военную службу, в 16-й драгунский Тверской полк, стоявший под Тифлисом. В декабре 1909 года, по окончании срока службы, Агапкин оказался в Тамбове. Там 12 января 1910 года он поступил на сверхсрочную службу штаб-трубачом в 7-й запасный кавалерийский полк, а с осени 1911 года без отрыва от службы стал заниматься в классе медных духовых инструментов Тамбовского музыкального училища.С помощью коллеги Фёдора Кадичева и с помощью тамбовского капельмейстера Милова нашли начинающего трубача, только что поступившего в училище по классу трубы, неимущего паренька с женой и ребёнком, с правильной титульной национальностью и фамилией, к тому же из сирот. Василий Иванович Агапкин дал им своё имя для подписи под «Славянкой». Но ничего из всей этой затеи опять не вышло. Не раскрутилось.«Славянка» Якова Богорада вообще оказалась произведением несчастливым. Сначала помешала Первая мировая (не до музыки) и последовавшая революция, от которой вообще всё полетело кувырком. Предприятия Богорада – его журнал и бюро по аранжировкам закрылись. Яков остался просто преподавателем музыки в училище, которое он основывал в 1909 году, и дирижёром провинциального духового оркестра. Затем «Славянке» помешало и то, что одно время, в Гражданскую, этот марш был весьма популярен в дроздовской дивизии (он был гимном этой грозной дивизии, причём там же, в Крыму, с текстом: «…через вал Перекопский шагая, полетели на север дрозды…» и пр.), а как следствие этого – при советской власти прочно ассоциировался с белогвардейщиной.Режиссер Михаил Калатозов исхитрился впихнуть его в свой фильм «Летят журавли», с помощью, якобы случайно попавшего в студию иностранца, Клода Лелюша, который увидел при монтаже именно эпизод с маршем, и вся заграница сказала – хотим увидеть фильм с этой маршевой сценой в Каннах… Эта потрясающая сцена, 2 мин. 4 секунды, с уходящими на фронт солдатами, под древние хасидские мелодии, составившие пафосный марш – произвела в Каннах настоящий фурор. Надрывная музыка сливается и резонирует со взглядом и пластикой главной героини (Татьяна Самойлова), девушка мечется по перрону, колонна солдат трогается… Зал стоя аплодировал. «Прощание Славянки» стало признанным шедевром. Но это произошло уже в другую эпоху, десятилетия спустя, в 1957-58 годах...Яков Богорад не дожил до этого времени. Он был расстрелян фашистами в числе тысяч евреев Симферополя в 1942 года, 12-13 декабря, в танковом рву на 11-м километре Феодосийского шоссе, то есть – примерно на речке Славянка…

Василий Агапкин, официально считающийся автором марша «Прощание Славянки», сделал неплохую карьеру военного дирижера. Он вышел на пенсию в 72 года, в звании полковника Советской армии. Умер 29 октября 1964 года, похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.

По материалам http://6a3apob-alex.livejournal.com/220957.html

mishpoha.org

Автор «Прощания славянки» - симферопольский еврей Яков Богорад

Николай Подосокорский (philologist) wrote, 2012-04-20 13:47:00 Николай Подосокорский philologist 2012-04-20 13:47:00 Кто написал «Прощание славянки»? Накануне столетия знаменитого марша в Интернете на эту тему разгорелась нешуточная дискуссия. Есть версия, что настоящим автором «Прощания славянки» является симферопольский еврей Яков Богорад, причем за основу мелодии он взял… хасидские нигуны! Так это или не так, попытался разобраться наш обозреватель Василий Когаловский

Призрак бродит в Интернете, призрак сенсации: 7 ноября 1941 года красноармейцы уходили с Красной площади на фронт под марш, основанный на хасидских мелодиях.

Крымско-тамбовская баталия

Василий Агапкин

Призраку уже третий год, и к середине июня он грозит превратиться во вполне реальные политические баталии с явной национальной окраской: «патриотическая общественность» собралась отметить официальное столетие первого исполнения марша «Прощание славянки», а тут разгорелся настоящий спор об авторстве произведения.Вопрос стоит ребром: музыку написал либо тамбовский военный музыкант Василий Агапкин, либо его симферопольский коллега

Яков Богорад

еврейского происхождения Яков Богорад. Он, как считают авторы некоторых публикаций, положил в ее основу хасидские мелодии.Есть, правда, еще третья версия: марш написан в начале XX столетия, во время японской войны, и лишь аранжирован Богорадом (или, быть может, Агапкиным). Есть и четвертая: марш сочинен в 1816 году Фердинандом Хазе (Гаазе), а то и еще раньше – в начале XVIII века в Швеции. Но шведы в русскоязычной дискуссии не участвуют…

Версия первая: тамбовский трубач Агапкин

Афиша «новейшего марша»сочинения Агапкина

Традиционная версия проста: служивший в Тамбове штаб-трубач кавалерийского полка Агапкин в 1912 году по случаю отправки российских добровольцев на Балканскую войну написал марш, и вскоре эта мелодия стала популярной. Правда, в биографии Агапкина мало сочиненной им музыки и много белых пятен. Да еще сохранилось неясное упоминание о том, что сочинитель, прежде чем издавать марш, отправился на консультацию за сотни верст не в Москву, Киев или Питер, а в Крым, к нотному издателю, капельмейстеру и владельцу издательства под названием «Бюро военной инструментовки “Богорад и К°”». Доработав там сочинение, Агапкин выпустил его в свет, но почему-то сначала не у Богорада, а в петербургском издательстве Циммермана.

Версия вторая: симферопольский издатель Богорад

Эта таинственная встреча дала основания для второй версии – симферопольской. Во-первых, потому что через этот город течет речка Славянка. Конечно, рек с таким

именем много – вот хоть в Павловске. Но в Симферополе на берегу Славянки был расквартирован полк, в котором и служил Яков Богорад. А во-вторых, говорят, что Богорад часто играл этот марш и называл его своим. Музыкант погиб во время фашистской оккупации и не оставил мемуаров, а его биография столь же темна, как и у Агапкина. Но после войны его родственница пыталась получить причитающиеся ей как наследнице гонорары.

Так рассказывает некогда жившая в

столице Крыма московская киносценаристка Ирина Румшицкая. Ее тогда еще не было на свете, но бабушка ее знакомой, разумеется, знала точно и рассказывала во всех подробностях. Да еще писательница Анастасия Цветаева как-то упомянула про «Яшку-флейтиста», и кто ж это может быть, как не Богорад! А если он вписал вместо себя Агапкина – так потому, что боялся антисемитизма. И вообще был мистификатором.

Песня подвыпивших рыбаков

Можно было поискать архивные документы и другие проверенные источники. Вместо этого сценаристка решила обсудить предположения в своем блоге. И сторонники симферопольской версии коллективно пришли к выводу, что марш написал Богорад – и основал его на еврейской музыке. Один из участников обсуждения так и пишет: марш представляет собой аранжировку и обработку хасидских мелодий (в том числе «Хад гадьи») из Пасхальной агады в том виде, в каком они были «популярны в Крыму среди еврейского и нееврейского населения, согласно рассказу Куприна “Гусеница”, который описывает эту мелодию как песню подвыпивших

Ваганьковское кладбище. Могила официального автора знаменитого “Прощания Славянки” с пятью тактамииз марша

балаклавских рыбаков в 1905 году». Правда, у Куприна мелодия не записана: он все-таки писатель, а не музыкант.

Под нигуны шагом марш!

Ирина Румшицкая подхватывает: «Богорад, недолго думая, использовал две старинные синагогальные мелодии из пасхальной агады, использованные… множеством композиторов, в частности – Бетховеном, произведения которого Богорад аранжировал. В сущности, Богорад лишь сопоставил вместе и сплел в некое единство две старинные ашкеназские музыкальные темы, оркестровал их, сменил традиционную синагогальную тональность ми бемоль минор на более устойчивую фа минор и характерный еврейский литургический размер, три восьмых, на парадный маршевый, две четверти. Так и получился марш “Прощание Славянки”» Сценаристка предлагает как доказательство запись «классического нигуна». Однако, пройдя по ссылке, мы слышим… современную обработку «Прощания славянки». И никакого нигуна! Впрочем, Ирина Румшицкая признает, что у нее нет музыкального образования.

Кто на чем стоял?

Но вот в переписку вступает музыкант, исследователь и исполнитель клезмерской музыки Дмитрий Слепович: «Военная тема очень часто обнаруживает себя в тематике клезмерских пьес. В одном из фрейлехсов Нафтуле Брандвейна содержится тема, интонационно близкая маршу “Прощание славянки” на музыку В. Агапкина». Кларнетист-клезмер Нафтуле Брандвейн около 1919 г. эмигрировал с Украины в США и написал эту мелодию в начале 20-х. Еще раз: в начале 20-х! То есть через годы после того, как появилось и стало популярным «Прощание славянки».Так кто что и у кого позаимствовал? Увы, ответ Дмитрия Слеповича ясности не внес: «Что из чего возникло – марш из булгара или наоборот – это вопрос о курице и яйце». Музыканту-практику дальше разбираться неинтересно: есть «интонационная связь», и достаточно. Но крымчане уже заявили: «то, что Богорад является полноправным соавтором, – это достоверно и никем и нигде даже не обсуждается». А из Тамбова им в ответ выдают столь же аргументированно: «В целом марш написан с соблюдением всех традиций, в минорной тональности, что характерно для славянской души»…

Иногда марш – это просто марш

И тогда нам пришлось обратиться к петербургскому музыковеду и клезмеру Евгению Хаздану. Он считает, что у военных маршей – своя специфика, порожденная жесткими требованиями к форме, это весьма унифицированная музыка. И потому что бы ни предшествовало «Прощанию славянки», еврейского в марше ничего не осталось, ни единой зацепки. Это военная, а не национальная музыка. О нигуне не приходится говорить в любом случае, потому что это специфическая музыка, связанная с молитвой. Причем молитвой хасидской, а происходил ли Богорад из хасидов – неизвестно. Неизвестны сегодня и хасидские мелодии, которые хоть немного напоминали бы этот марш. Зато понятно, что «Хад Гадья» тут, что называется, «притянута за уши».

Да попрощайтесь с ней наконец!

А в Тамбове уже наметили целую программу «к 100-летию написания В.И. Агапкиным марша»: с концертами, конференциями, «всероссийским парадом» и фестивалем духовых оркестров – «звездных коллективов мировой величины», Национальным конкурсом молодых исполнителей на духовых инструментах… На юбилейном сайте «Прощание славянки» названо «маршем тысячелетия». А десять лет назад стало еще и гимном Тамбовской области.С «почвенниками» из Тамбова можно ругаться до хрипоты – но с бесспорными доказательствами и фактами в руках. Сегодня их нет, и потому дискуссия грозит превратиться в бессмысленный скандал. Уже сегодня участники полемики о «Прощании славянки» не брезгуют публикацией антисемитских плакатов и не стесняются в выражениях, вплоть до нецензурных. Славное назревает торжество…

http://www.jeps.ru/modules.php?name=Content&pa=showpage&pid=2382

Tags: музыка

philologist.livejournal.com