Кто был первым вором в законе
Как в СССР появились «воры в законе»
В 30-х годах XX века в Советском Союзе сложился уникальный феномен. В государстве с жестким репрессивным аппаратом возникла криминальная структура, которая имела собственную иерархию и субкультуру. По поводу того, откуда в социалистической действительности взялись «воры в законе», существует несколько версий.
Кадр из фильма Юрия Кары «Воры в законе»
Версия первая. Законспирированные белогвардейцы
Действительно, в первые годы после революции не принявшие советскую власть офицеры, чиновники, представители интеллигенции создавали тайные общества для внутренней борьбы с государством рабочих и крестьян.
Однако против этой версии говорит следующее: преступный промысел, как и любая другая профессия, требует владения «ремеслом». «Бывшие» таких навыков не имели. А значит, вряд ли могли быть авторитетами для матерых уголовников. К тому же белогвардейцы в основной своей массе не имели опыта работы в подполье, поэтому быстро обезвреживались органами ЧК-ГПУ. Те, кто имел такой опыт, заранее нашли себе хлебные места в рядах агентов иностранных разведок и не нуждались в занятии преступным промыслом.
«Белогвардейская» версия появления «воров в законе» многим кажется самой сомнительной.
Офицеры 121-го Пензенского полка. Wikimedia
Версия вторая. Агентура правоохранительных органов
На первый взгляд, это кажется логичным. Через систему ГУЛАГа прошли миллионы человек, и администрации лагерей были нужны негласные пособники, чтобы контролировать эту массу осужденных. Но! Никогда и нигде лагерная администрация не опиралась на организованную преступность. Достаточно вспомнить пресловутого Аль Капоне, который, попав в тюрьму, сразу утратил весь свой авторитет и влияние.
И советский ГУЛАГ не был исключением. Контроль над основной массой осуществлялся с помощью осужденных, «вставших на путь исправления», - нарядчиков, бригадиров, завхозов, дневальных. На лагерном жаргоне они так и назывались – «актив». В преступном мире эти люди были изгоями и с лагерной администрацией сотрудничали не за страх, а за совесть.
Руководство управления лагерей ГУЛАГ. Wikimedia
Среди них попадались бывшие авторитетные преступники, которые пошли на сотрудничество с органами, чтобы избежать мести, со стороны своих коллег. Но, основная масса преступных авторитетов, считала неприемлемым, для себя, сотрудничество с лагерной администрацией.
Версия третья. Порождение криминальной среды
Организованная преступность в Российской империи была и до Октябрьской революции. Не случайно «отцом» «воров в законе» порой называют Мишку Япончика (Моисея Винницкого), развернувшегося в первом десятилетии ХХ века и вернувшегося в 1917-м по амнистии Керенского после девятилетней каторги эдаким некоронованным королем.
После революции политическая и экономическая обстановка в стране изменилась. У криминалитета значительно подсократилась «кормовая база». Материальных ценностей на руках у населения стало значительно меньше. А их распределение государство взяло под свой жесткий контроль. Одновременно с этим значительно усилилось давление со стороны государственного репрессивного аппарата.
В этих условиях криминалитет был вынужден уйти в подполье. При всеобщем дефиците материальной ценностью была даже одежда, ковер и радиоприемник. И украденные вещи реализовались с рук вполне благопристойным гражданам. Весь этот процесс, от кражи до сбыта, взяли под свой контроль уголовные авторитеты – воры-преступники, которых в криминальных кругах наиболее уважали и боялись. Из них и выросли «воры в законе», впоследствии у них появился и свой «обряд» коронации.
С преступного бизнеса они взымали налог в свою «черную» кассу – «общак». Причем, как отмечают некоторые историки, первые прототипы воровского «общака» появились еще в XVIII веке. Средства из этой черной кассы шли на поддержание тех, кто находился в заключении.
Появление криминальных авторитетов было выгодно и органам: там понимали, что многочисленным зекам требовались свои «генералы», которые могли бы ими управлять и держать под контролем.
Конец эпохи
После Великой Отечественной войны в лагеря вернулись те, кто был амнистирован и призван на фронт. Свой преступный промысел многие из них не оставили, что, соответственно, вскоре привело их в учреждения пенитенциарной системы. Среди них были и уголовные авторитеты, и «отступники», которые сотрудничали с администрацией, что дало той возможность отрапортовать об увеличении числа осужденных, вставших на путь исправления. Последние пополнили ряды «актива». С их помощью началась успешная борьба с «ворами в законе», которых тогда, по некоторой информации, насчитывалось несколько тысяч. Многих их них просто вырезали. Руководство МВД о таком явлении старалось не упоминать.
После войны многие бывшие зеки снова вернулись в лагеря. Wikimedia
К концу 1950-х от некогда могущественного воровского братства 1920-30-х остались лишь несколько процентов. Многие воровские обычаи были забыты, количество криминальных авторитетов значительно уменьшилось (по некоторым данным – они никуда не исчезли, а просто «залегли на дно».
Термин «организованная преступность» всплыл позже, в 80-х годах, когда им стали обозначать коррумпированных партийных и государственных функционеров. К «ворам в законе» эти фигуранты не имели никакого отношения. Это был совершенно иной уровень преступности. Но и коронованные авторитеты никуда не делись: они по-прежнему устраивали свои сходки, порой в них участвовали с одной стороны, «воры в законе», с другой – «цеховики», нелегальные предприниматели.
На начало 2010-х, по неофициальной информации, в России оставалось лишь около сотни воров в законе. Сложно назвать их точное число, не только потому, что многие из них предпочитают не светиться, но еще и потому, что от старых воровских законов мало что осталось.
Владимир (Василий) Бабушкин по кличке Вася Бриллиант был одним из самых известных «воров в законе» и основателей старого воровского устава
Современные воры в законе часто не придерживаются старых правил: не иметь семью, собственного жилья, предметов роскоши и пр. Но в Лету они не канули. И хотя некоторые криминальные эксперты, в том числе и специалисты МВД, склонны утверждать, что «воры в законе» утратили свое могущество и влияние в криминальном мире, многие в это не верят и сегодня.
Могила Аслана Усояна (Деда Хасана) на Хованском кладбище в Москве. Wikimedia Commons / Dmitry Rozhkov
www.eg.ru
Ванька-Каин: первый «вор в законе» в истории России
Иван Осипов держал в страхе всю Москву и был некоронованным главой её преступного мира, а потом вдруг стал сыщиком, получил прозвище «Каин» и упрятал за решетку не меньше трехсот своих бывших подельников.
Родился будущий «первый титулованный российский вор» в 1718 году в деревне Болгачиново близ села Иваново Ростовского уезда Ярославской губернии. И тянуть бы ему там крепостную лямку, подворовывая по мелочи, до гробовой доски, да планида распорядилась иначе.
В 1731-ом 14-летний отрок Иван сын Осипа Павлова был отправлен в Москву, и определен в дворовые «побегушки» при городской усадьбе именитого купца Петра Филатьева. Где колотушки отсыпали щедро, а кормили скудно. Вот и начал он шастать по кабакам и как-то раз свел знакомство с отставным матросом Петром Романовичем Смирным – известным вором по кличке «Камчатка». К тому времени шел Ваньке уже 17-й год.
И решил он податься на вольные хлеба. Но ушел не пустой – обчистил хозяина, а на барских воротах изложил, можно сказать, свою жизненную позицию: «Работай черт, а не я».
Оказался в шайке Камчатки, что квартировала под сводами Всехсвятского (Большого) Каменного моста. И уже первое его самостоятельное дело - набег на императорский Аннегофский дворец – пополнило бандитский «общак» мешками с золотом и серебряной утварью.
Но как-то раз оплошал – повязали его люди бывшего хозяина. Приказал Филатьев «татя ковать в железа, садить на цепь, прокорма и воды не давать». Так Ванька оказался за сараями рядом с «потешным» медведем. Раз в день у кандальной колоды появлялась дворовая девка с едой для зверя. Она-то и нашептала видному парню Осипову, что по упущению купца в пьяной драке был убит гарнизонный солдат, чье тело слуги Филатьева споро спустили в колодец.
И когда на подворье появились гости, Ванька проорав «Слово и дело!», возвестил о государственном преступлении. Сволокли его в село Преображенское, где размещался «Стукалов приказ». Ведал московским политическим сыском граф С.А.Салтыков, что «доведчика» выслушал и велел «отпустить с Богом», выдав бумагу «для житья вольным письмом».
Триумфальное возвращение Ваньки из Тайного приказа заставило членов шайки уверовать в то, что ему «катит фарт», и выбрать своим предводителем. Поначалу вотажил шестью подельниками. После Макарьевской ярмарки «шалил» уже во главе банды свыше 300-от голов.
Каин заметно выделялся на фоне всего остального столичного ворья тем, что любил не просто украсть, а так украсть, чтобы было красиво.
Профессор Е.В.Анисимов - ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского Института истории РАН - считает, что Ванька «озоровал» не ради тривиального навара, а ради куража, азарта, драйва. Видно, его натура нуждалась в адреналине. «А как иначе объяснить его авантюры, где нет никакой корысти», - задается вопросом Анисимов. Так мог «завести в заснеженное поле приказчика, да пустить по морозу без портков». Наглого подьячего «обмазать дегтем». Выпустить колодника, посадив на его цепи караул. Вырядиться в офицерский гвардейский мундир и с подложным указом прибыть в монастырь, дабы вызволить из острога монашку, что пошла под венец, презрев обет.
К середине XVIII столетия Первопрестольная превратилась в «царство воров». Банды начали оттачивать общий обряд посвящения и понятный только им жаргон. Ночами улицы становились опаснее передовой. Состоятельных горожан не спасали ни заборы, ни засовы, ни крепкие стены собственных домов. Каждое московское утро начиналось под перезвон многочисленных храмовых колоколов и… с опознания трупов.
Их богатый урожай собирали ночью стражи порядка, свозили на скрипучих подводах к бойким перекресткам в центре Москвы и выкладывали на обозрение публики. Публика стекалась, пугалась, крестилась и пряталась. А шайки плодились, как тараканы и разрастались, как грибницы. Овраги, носившие «говорящие» названия, - Бедовый, Греховный, Страшный, – набивались под завязку маргинальными отбросами.
Так что можно смело утверждать, что Иван сын Осипа, ставший впоследствии Каином, появился в нужном месте в нужное время. Число разбойников при его содействии увеличивалось чуть ли не в 30 раз. А он превратился в некоронованного короля столичного преступного мира.
Но вдруг 28 декабря 1741 года Иван Осипов оправился в Сыскной приказ и написал «покаянную челобитную». Предложил свои услуги в «отлове» своих же соратников и удостоился официального статуса «доносителя Сыскного приказа». И первая же полицейская операция по его наводке накрыла воровскую сходку в доме дьякона – улов 45 человек. Той же ночью 20 членов шайки Якова Зуева взяли в доме протопопа. А в татарских банях Замоскворечья повязали 16 дезертиров и вскрыли подпол с оружием.
Московский историк Евгений Акельев, автор книги «Повседневная жизнь воровского мира Москвы во времена Ваньки Каина» - подсчитал, что «пока Каин состоял на службе, было осуждено и сослано на каторжные работы 69 московских воров». Только за 2 года он способствовал поимке 298 преступных элементов. По некоторым данным, даже 500.
А пусковым механизмом «проснувшейся совести» Ваньки стал Манифест об амнистии императрицы Елизаветы I от 1740 года, согласно которому всем «оступившимся» предлагалось «повиниться и получить отпущение грехов». Вот тогда-то 23-летний Осипов и совершил резкий зигзаг в своей уже упроченной воровской карьере, и к нему намертво приклеилось прозвище – «Каин».
Легализовавшись, Ванька селится в роскошном доме в самом престижном месте Москвы - в Зарядье. Обзаводится вычурным выездом и «чужеземными мебелями». По углам распихивает иконы в драгоценных окладах. А на самое видное место помещает парсуну Петра I, к коему нищеродный Осипов питал особую слабость. В личном крыле - диковинка – бильярдная. Платье – по последнему писку моды. На голове букли в тонкой пудре. На пальце – дорогущий перстень с алмазом, что «выбросил на кон» и проиграл Каину отставной аудитор московского флота В.А.Милюков.
И хотя oblico morale Ваньки по-прежнему с душком – ибо «жил он блудно со многими женками», консервативное купечество не стыдится делать его крестным своих отпрысков, а именитые «московские баре» зазывать «на чаи с бисквитами». И в ноябре 1743-го 25-летний Каин решает жениться.
Обращается в Сыскной приказ - «оказать вспомоществование». Ему отказывают. Ванька-Каин обижается и начинает промышлять рэкетом. Организует в своем доме «пытошную», куда братва стаскивает богатых купцов, у коих лишь два варианта – отдать все Каину, или с оговором «разбойник» оказаться на дыбе Тайной канцелярии.
На Ваньку идут доносы. Он объясняет Сенату, что долг «государева сыскаря», вынуждает его вступать в контакт с криминалом. И Сенат издает резолюцию – кто Ивану Осипову должного содействия не окажет, «яко преступник жестоко истязан будет». Теперь у Каина окончательно развязаны руки. И когда дочь отставного сержанта Арина Ивановна из Зарядья не принимает его руки и сердца, заставляет сидящего в тюрьме фальшивомонетчика назвать ее «своей подельницей». Так Арина и корчится под плетьми, пока не говори «да» Осипову.
До Петербурга стали долетать тревожные вести, и осенью 1749 года императрица откомандировала в Первопрестольную генерал-полицмейстера А.Д.Татищева - «с ворьем разбираться».
Преданный соратник Петра I, знавший «Лисавету» с колыбели, слыл человеком крутым на расправу. Считал клеймение действенным методом борьбы с преступностью. И даже сам изобрел для этой экзекуции мудреное приспособление. Когда же кто-то задал ему вопрос – «Что делать с этим клеймом, коли человек исправится?», - предложил выжечь перед словом «вор» отрицательную частицу «не».
Едва приступив к делу, Татищев чуть не утонул в доносах на Ивана Осипова. А когда дошел до похищения 15-летней дочери «отставного служилого» Тараса Зевакина для плотских утех, после которых девочка исчезла, повелел «выдернуть супостату суставы».
И Ванька заговорил. Да так, что у повидавшего многое бывшего денщика Петра I, чуть не случился апоплексический удар. Оглушенный размахом коррупции, Татищев отправил в Северную Столицу ходатайство о создании спецкомиссии по «Делу Осипова». Дело тянулось 6 лет, пока в 1755 году суд не вынес вердикт – высечь, колесовать, обезглавить. Но в феврале 1756-го Сенат приговор смягчил. Каину дали плетей, вырвали ноздри, заклеймили словом В.О.Р. и сослали на каторгу – поначалу в балтийский Рогервик, оттуда в Сибирь. Где он и сгинул.
Но еще долгие годы носили по широкой Руси гусляры жалостливые «песни Каиновы». «Не шуми, мати, зеленая дубрава» и поныне вышибает слезу у любителей жалостливой воровской песни.
russian7.ru
Кто был первым таджиком – вором в «законе»?
Кто был первым таджиком – вором в «законе? Советские «черные» зоны, где хозяйничали уголовники, постепенно уходят в прошлое. Вместе с ними забывается воровская иерархия, жизнь по понятиям. Об изменениях в криминальном мире рассказывает корреспондент «АП».
Жизнь «по понятиям»
ПЕРЕДО мной сидит человек, большая часть жизни которого прошла в тюрьме. От каждой «ходки» на его теле остались памятные татуировки. Свободных мест практически нет. Начинал с малого – избил своего ровесника и забрал у него часы. Отец пострадавшего оказался человеком влиятельным, и юному Рауфу дали первый срок. Затем сидел по более серьезным статьям.
Про зоны в бывшем Союзе он вспоминает особо, с теплотой. Да и на свободе, по его словам, отсидевшего срок уважали и боялись. «Труднее всего было, когда я попал в зону в первый раз, — вспоминает Рауф. – Хотя от своих знакомых, уже отсидевших, знал о порядках и условиях тюрьмы, но все-таки было немного страшно. К тому же очень трудно оказаться вдруг отлученным от веселой и свободной жизни – друзей, выпивки, подруг. К концу срока успел уже привыкнуть к новым условиям, жизни «по понятиям», а когда вышел, знал, что если попаду еще раз – все будет нормально».
Братва, босяки, суки, косяки
ПО словам Рауфа, в те времена в зонах в основном был налажен своеобразный порядок со стороны «братвы», «босяков» – профессиональных преступников – и их руководителей – «паханов». Такие зоны назывались «черными». Здесь существовала четкая граница между арестантами, или по-другому – касты.
Первая, высшая каста – блатные; вторая, самая многочисленная – мужики; третья, более или менее большая (в зависимости от зоны) – козлы, суки; четвертая, низшая – опущенные, отверженные.
Элита преступного мира – воры в законе. Их избирали после долгого пути по лагерям и тюрьмам по рекомендации, на «сходняке» (собрании) всех воров региона. «Раньше в таджикских зонах местных воров в законе не было, – продолжает рассказ Рауф. – В основном руководили выходцы с Кавказа, России. Но тогда понятий местничества, национализма в воровском мире не было. Первым таджиком, которого в 50-е годы короновали на сходняке, был, как мне рассказывали, душанбинец Остона с района третьей базы. Среди воров в законе он имел большой вес. Позже его след затерялся где-то в лагерях Сибири. В 70-е годы был коронован Хасан из Ура-Тюбе. Последним коронованным таджиком, которого я хорошо знал, был душанбинец Азиммурод с Нагорной. Дерзкий был парень».
По словам другого нашего собеседника – Зоира, на счету которого немало «ходок», в конце 50-х, начале 60-х особым признанием пользовались таджикские авторитеты душанбинец Шохин «Красюк» из Хаети нава, Шариф, Боборозик, Нозим, Азизкул и другие.
— В 1978 году в Таджикистан заехал Юлдаш Ташкентский, который внедрил «общак», — рассказывает Зоир. – Примерно с этого времени смотрящим столицы является известный авторитет «Батя», родной брат Шохина. Работа смотрящего по зонам очень ответственна, особенно в последние годы. Не все могут получить необходимое питание, лекарства и просто моральную поддержку, оказавшись за решеткой. «Батя» поддерживает ребят, помогает и тем, кто сидит за пределами страны. Большую помощь в поддержке таджикистанцев, находящихся в зонах стран бывшего Союза оказывает душанбинец Шах».
По словам Зоира, конец 80-х и начало 90-х были наиболее тяжелыми для братвы.
– Именно тогда во главе наших заключенных стояли Азиммурод с Захматабадской, Кувват и Файз «Дароз». Азиммурод действительно был дерзким парнем, но честным и прямым, за что и поплатился жизнью. Позже такая же участь постигла и Файза, — говорит Зоир.
Для блатных, по словам Рауфа, тюрьмы и лагеря были обязательной программой в их профессиональной карьере. Их мир – особенный, попасть туда постороннему очень трудно, практически невозможно. Стать блатным мог не каждый заключенный. Прежде всего, он должен был быть чист по вольной жизни. Раньше, например, дорога в блатные была закрыта для тех, кто отслужил в армии, кто хоть раз вышел в зоне на работу. Не могли стать блатными и те, кто на воле работал в сфере обслуживания, то есть был барменом, таксистом. Бывшие начальники – тоже. Сейчас эти требования кое-где отменены. Кроме «чистой анкеты», кандидат в блатные должен был придерживаться «правильных понятий».
В свою очередь в группе блатных существовала своя иерархия: воры в законе, свояки, авторитетные блатные, пацаны, приблатненные, бойцы.
Каждый из этой группы занимался своим делом: один присматривал за мужиками, другой – за «общаком» (так называется общая арестантская казна), третий – еще за чем-нибудь.
Правильный пахан следил за тем, чтобы зона «грелась», то есть получала нелегальными путями продукты, чай, табак, водку, одежду. Он решал споры, возникающие между другими заключенными, и вообще не должен был допускать никаких стычек между ними, следить за тем, чтобы никто не был несправедливо наказан, обижен, обделен.
Блатные – это реальная власть в черных зонах, власть, которая боролась с властью официальной, то есть с администрацией зоны.
Мужики – это следующая каста. Она состоит из случайных, в общем-то, на зоне людей. Одного посадили за драку, другой мелочь какую-то украл, третий сбил на машине кого-то, кому-то просто дело «пришили».
Мужики в зоне ни на что не претендуют, никому не прислуживают, с администрацией не сотрудничают. Короче, мужики – это арестанты, которые собираются после отбытия срока вернуться к нормальной жизни.
Дальше идут те, кого в зоне ненавидят – это осужденные – открытые сотрудники лагерной администрации, коменданты зоны, те, кто надели «косяки» – нарукавные повязки – и вступили во внутреннюю полицию лагеря. Их называют «козлами» и «суками». К этой группе относятся и завхозы, заведующие клубом и т.д. В козлы разными путями попадают: кто по доброй воле, кого-то заставят, кого-то запугают. Некоторые выдерживают – через голод, через туберкулез. Ну, а если не выдержишь, станешь козлом. С козлами в черных зонах можно здороваться, общаться с ними, прикасаться к ним, но в общак их не пускают.
Последняя каста – «опущенные». Это каста неприкасаемых, отверженных.
Обычно на строгом режиме, да и вообще в любой «правильной» зоне, опущенный – это просто отторгнутый человек. У него все отдельное, и прикасаться он ни к кому не смеет. У опущенных места отдельные, посуда отдельная, работа отдельная – плац мести, сортиры мыть. Брать у них ничего нельзя.
В основном, в опущенные попадают за грубейшие нарушения тюремного закона, например, за стукачество, за крысятничество (воровство у своих), за беспредел, неуплату карточного долга. Впрочем, опустить могут за что угодно.
Есть на зонах также «шестерки» – прислуга. В «шестерки» попадают слишком слабые или услужливые люди. И в тюрьмах, и в лагерях излишняя услужливость не в чести. Если тебя попросят что-нибудь сделать, скажем, носки чужие постирать, а ты согласишься, – быть тебе шестеркой. Особняком держатся на зонах «шныри» – дневальные в отрядах, уборщики в штабах, столовых, санчастях и т.д.
«Вот какая доля воровская»…
ЭТОТ знаменитый шлягер начала 80-х прошлого века стал своеобразным прощальным салютом воровскому миру СССР. «В те годы я сидел в Ачинске, это в Красноярском крае России, — рассказывает Рауф. – С приходом к власти Горбачева в Союзе начали нарушаться традиции, как в государстве, так и в зонах. Многие «авторитеты» начали переходить в бизнес, в госструктуры. Много было разборок между ворами, многих убили.
Были убиты такие известные воры в законе как Сергей Тимофеев («Сильвестр»), Александр Солоник («Саша Македонский»), Отари Квантришвили («Отарик»), Вячеслав Иваньков («Япончик»). Были несколько покушений на Семена Могилевича («Сэм»), Хож-Ахмед Нухаева («Хожа»), Мовлади Атлангериева («Лорд», «Итальянец», «Ленин»), Алимжана Тохтахунова («Тайванчик») и Аслана Усояна («Дед Хасан»).
Особенно большой резонанс среди общественности вызвало покущение на криминального авторитета Иванькова 28 июля 2009 года в Москве. Его обстреляли на выходе из ресторана «Тайский слон». Неизвестные стреляли в Иванькова из двух снайперских винтовок СВД с оптическим прицелом. Иваньков был срочно госпитализирован. 9 октября 2009 года «Япончик» умер, так и не сумев оправиться от ранений, полученных в результате покушения. На церемонии погребения присутствовало около 500 человек, в основном «криминальные авторитеты» стран СНГ.
Распорядителем погребения выступил вор в законе Аслан Усоян по кличке Дед Хасан.
И уже позднее, 18 марта 2010 года во французском Марселе был расстрелян грузинский 39-летний «вор в законе» Владимир Джанашия (более известный по кличке Ладо). Именно на него пало подозрение в организации убийства «Япончика».
16 сентября нынешнего года в Москве на Тверской улице было совершено покушение уже на самого Аслана Усояна. Он получил три огнестрельных ранения в живот, но остался жив.
На одной из сходок криминальных лидеров Дед Хасан заявил, что покушение на него заказал вор в законе Ровшан Джаниев (Ровшан Ленкоранский).
Все эти разборки с беспределом, новыми лидерами еще с начала 90-х немного ослабили черные зоны. А этим воспользовались администрации зон. Постепенно они начали прибирать власть в свои руки. С теми, кто сопротивлялся, поступали жестко, иногда даже очень». Например, по словам Рауфа, их бросали в «прессовуху» – в камеры, где сидели уголовники, работающие на администрацию. Там с блатными творили все, что хотели. Их также отправляют в ШИЗО (штрафные изоляторы), БУРы (бараки усиленного режима) и т.д. Появились зоны, где блатные работают заодно с администрацией. Делается это так: вновь прибывшего авторитетного блатного опер заставляет сотрудничать и начинает ему во всем помогать.
«Прежних блатных убирают с зоны, а новому «смотрящему» оказывают помощь (естественно, негласно). Становится он главным, все ему позволено: водка, анаша, чай, курево. А за это он наводит на зоне тот порядок, который нужен администрации, – вспоминает Рауф.
«Красные» зоны – черные дни для «блатных»
МНОГОЕ успел повидать в зонах житель Душанбе Каххор. «Перед тем как отсидеть свой последний срок в Таджикистане, я провел несколько лет в российской тюрьме. Срок я «катал» в российском Балашове, – рассказывает он. – Нас, таджиков, там было 38 человек. Сидели по разным статьям. Эта зона, как и многие другие зоны России, особенно центральных районов, после развала Союза превратилась в «красную».
Красная зона – зона, где правит администрация с помощью самих же арестантов, не считаясь с тюремным законом, например, старается посадить опущенных в столовой за общие столы, требует, чтобы в столовую и из столовой заключенные ходили строем, запрещает перемещение по зоне, вход в чужие бараки и прочее.
«В таких зонах блатным приходится туго, – говорит Каххор. – Например, у нас воровские понятия и законы почти не соблюдались. Смотрящие в бараках были из числа тех, кого назначала администрация. Они могли вести себя весьма агрессивно по отношению к любому, кто пойдет против. Поощряется слежка друг за другом, доносительство, мелочные придирки к поведению и одежде заключенных. Малейшее нарушение порядка – и об этом начальство уже в курсе, и ты будешь наказан. Остается только терпеть».
С другой стороны, в «красных» зонах стало легче тем, кто не подготовлен к суровым испытаниям, тем, кто попал в тюрьму случайно, впервые, и просто слабовольным. Они готовы жить строго по распорядку, не позволять себе никаких вольностей – лишь бы не быть избитым. В принципе, особо ничего не изменилась в жизни мужиков. Они и раньше не особо выступали, и сейчас.
Последняя «ходка» Каххора – 8 лет заключения в таджикской тюрьме строгого режима. «Порядки здесь в основном такие же, как и в Балашове, – продолжает он. – Утром после завтрака – на развод. Одни отправляются на работу, другие занимаются уборкой территории, какими-то мелкими работами. Для тех, кто читает намаз, имеется мечеть. Кстати, сейчас и в зоне очень много людей, читающих намаз. Есть спортзал, библиотека. Наличных денег нет, зарплату за работу в цеху перечисляют на счет. С этого счета можно приобрести необходимые продукты из тюремного магазина. Да, у нас в тюремном магазине продавали даже насвай, но начальство часто запрещало его продажу, так как после его употребления курильщики «загрязняли» территорию. Питание в наших зонах неважное, в основном жидкая каша, немного хлеба, чай. Хотя, что уж говорить, некоторые и на свободе не могут этого себе позволить. Выручают родные, друзья, которые навещают заключенных, посылают «дачки» (передачи).
Сохранились лишь отношения между заключенными. Например, вор не общается с опущенным. У последних свое отдельное место в бараке. Хотя и приходится подчиняться администрации, но отношение к тем заключенным, которые открыто «сдают» своих, остается презрительным.
Еще одно изменение – сейчас вместо «чифиря» беседы проходят за кружками крепкого кофе. Хотя старые зеки все еще предпочитают традиционный крепкий «чифирек».
Запоздалое раскаяние
И РАУФ, и Каххор с сожалением и грустью вспоминают годы своей жизни, прошедшие за колючей проволокой. У каждого из них была семья, дети. После каждой «ходки» были обещания, что встанут на правильный путь. После нескольких таких обещаний вернулись в опустевший дом.
«Тогда нас тянула «тюремная романтика», риск, авторитет среди братвы, – говорит Рауф. – А что в результате? Ни семьи, ни здоровья, и никому ты не нужен. Впереди – одиночество».
Источник — Asia-Plus
www.mzk1.ru
Как и кто придумал кодекс «вора в законе»
В 30-х годах XX века, на просторах бывшей Российской империи, родилось уникальное явление – организованный криминалитет в рамках жесткого тоталитарного государства. Конечно же, организованная преступность была в России и ранее. Но никогда ранее преступные сообщества не оказывались под таким прессом госаппарата и не были так сплочены. Криминальные авторитеты – «воры в законе» – были вынуждены выработать систему норм и правил, которые позволяли бы им выживать и руководить преступным миром в этих непростых условиях.
Читайте также: Кто такие жиганы >>
Шибко грамотные
Сегодня невозможно точно установить, кто стал авторами воровского кодекса. По одной из версий – бывшие белые офицеры. И хотя доказательств тому так и не найдено, несомненно, что кодекс придумывали весьма грамотные и образованные люди – среди выходцев из воровской среды таковых не было.
По другой – главный воровской закон был написан по инициативе и при прямом участии НКВД – для того чтобы создать некую привилегированную касту уголовников, которая позволила бы органам контролировать преступное сообщество на воле – и особенно в тюрьмах.
Кстати: Одним из доводов за «белогвардейскую» версию ее сторонники считают, в частности, публичную пощечину, которую давали за мелкие провинности, причем только равным по «масти».
У последней версии много противников, которые ее главным слабым местом считают то, что в самом кодексе нет ни одного намека на «доверительные» отношения воровской элиты с органами – даже наоборот. Никаких не то что письменных – устных свидетельств со стороны сотрудников НКВД о том, что подобный документ писался, за все прошедшие годы найти не удалось. Наконец противостояние, возникшее в лагерях после Великой Отечественной войны между «правильными» ворами в законе и вставшими на сторону власти «отступниками», также говорит не в пользу НКВД-шной версии: тогда никакой поддержки «правильным» администрации лагерей не оказали.
В любом случае несомненно одно: люди, которые стояли за созданием свода воровских законов, знали, что делают, были достаточно образованны и явно дисциплинированны.
Не был, не состоял, не участвовал
Заключенные на строительстве Беломорканала
Основным требованием, предъявляемым к вору в законе, было – никаких контактов с властями. Не говоря уже о сотрудничестве. Воры, заподозренные в таких контактах, навсегда теряли доверие преступного сообщества. Категорически не приемлема для «вора в законе» была служба в армии. Даже тех из воров, которые попали на фронт в годы Великой Отечественной войны, «коллеги» считали предателями и отступниками.
Находясь в местах лишения свободы, воры в законе не имели права работать на производстве или занимать административную должность.
Тяжела ты, шапка…
Чтобы стать вором, нужно было проявить себя надежным человеком. Поэтому «короновали» только тех, кто отбывал длительные срока наказания в лагерях, где был у всех на виду, что позволяло выявить сильные и слабые стороны кандидата. Для «коронации» требовались рекомендации действительных воров в законе, которые могли бы поручиться за его благонадежность.
«Коронация» - назначение преступного авторитета руководить другими ворами, происходила на сходке действительных воров в законе. Также воровская сходка могла отстранить от руководства преступным сообществом – «раскороновать», если считала действия ранее избранного не соответствующими интересам преступного сообщества.
Вор в законе не должен был иметь рычагов давления на него. Поэтому вору запрещалось иметь семью, дом, имущество, работу. Также не приветствовались проблемы с алкоголем и наркотиками.
Правила требовали, чтобы преступные авторитеты ни привлекали к себе внимания. Поэтому воры не носили с собой оружия. Драка, хулиганские действия, излишняя агрессия и неадекватное поведение могли послужить причиной отстранения вора в законе от руководства.
Одной из основных функций авторитета был сбор отчислений с других воров в воровскую кассу – «общак». И распределение средств из нее, на нужды преступной организации. За сохранность этих средств вор отвечал головой.
Кадр из фильма «Беспредел»
Также вор в законе исполнял обязанности третейского судьи, в спорах других воров. Его решение могла отменить только сходка других авторитетов. В случае, если сходка признавала решение вора неверным или несправедливым, его отстраняли от руководства преступным сообществом.
Конец эпохи
Жесткая дисциплина позволяла организованному криминалитету выжить даже в годы самых суровых репрессий. Но с развалом СССР в России изменилась экономическая, политическая и правовая обстановка. Следом изменился и характер организованной преступности.
Количество воров в законе уменьшилось в разы (не без активного участия правоохранительных органов). Многие авторитеты новой формации перестали так тщательно соблюдать некогда обязательные правила – обзаводились семьями, имуществом и так далее. Со временем образ классического вора в законе, эдакого бессребреника, стал больше достоянием истории.
www.eg.ru
